– Миссис Джексон?
На лице у незнакомой женщины удивленное выражение, она стоит прямо передо мной. А, это же Клара Купер, учительница английского.
– Эта женщина причинила мне боль. Она чуть не оторвала мне руку!
Мисс Купер поворачивается к Элле. Вокруг той уже столпились девочки, заслонили ее собой и что-то шепчут, вероятно, успокаивают. У девочек вздернуты брови.
– Миссис Джексон причинила тебе боль?
– Да, мисс. Я шла к школьному автобусу, когда она подскочила и схватила меня и так держала, не отпуская.
– Да, она правду говорит! – вступилась девочка из толпы. – Так и было.
– Я решила, что миссис Джексон сейчас начнет меня бить.
На лице у Эллы выражение самой невинности.
– Мне стало так страшно.
Мисс Купер поворачивается ко мне и поднимает брови. Мне становится жарко, я слабею, во рту пересыхает. Просто хочется пойти домой, и все. Лечь в постель, уснуть, проснуться и понять, что все это – несчастный случай с Шарлоттой, подарки от Джеймса, ссора с Брайаном и этот инцидент у школы, – просто кошмарный сон.
– Я потрогала ее за плечо, – говорю я, – вот и все. Просто хотела с ней поговорить.
Мисс Купер изучающе смотрит на меня, потом поворачивается к толпе зевак.
– Вы там, давайте расходитесь по домам. Шоу закончилось. Элла, пойди встань у ворот. Я с тобой поговорю.
Элла гримасничает.
– Но мисс…
– Иди, я сказала.
Элла надувает губы, сжимает кулаки, словно собирается возражать, потом принимает решение, что лучше успокоиться, и идет через толпу. Народ постепенно рассасывается, вздыхая с недовольством, спектакль закончился.
Мисс Купер дожидается, пока дети разойдутся – по крайней мере, когда ни одного не останется на расстоянии взгляда, – и оборачивается ко мне. Она уже не хмурится, как до того, теперь у нас нет зрителей.
– Как вы себя чувствуете, миссис Джексон?
На языке вертится слово «отлично», но что-то в тоне ее голоса, в том мягком и приятельственном тоне, в заботливой интонации заставляет меня ответить, что я устала.
– Ничего удивительного, – мисс Купер аккуратно дотрагивается до моей руки, а потом отпускает. – Как дела у Шарлотты? Ее нам всем очень не хватает.
– Шарлотта без перемен, – говорю я, – но спасибо вам, что интересуетесь.
Мисс Купер грустно улыбается, потом смотрит через плечо. Элла трется у школьных ворот. Одна ее нога – на земле, второй она пинает решетку.
Бамс-бамс-бамс.
– Элла!
Как только учительница окликает ее по имени, Элла перестает пинать ворота и быстро смотрит на меня. И Клара тоже смотрит на меня – они обе.
– Миссис Джексон, а что, собственно, тут произошло? У вас с Эллой?
Я вкратце рассказываю историю с прочитанной мною перепиской и говорю Кларе, что беспокоюсь, как бы этот таинственный мистер Е не оказался большой угрозой для девочек.
– И вы считаете, что он может оказаться родителем кого-то из детей или учителем?
Я рассказываю о том, как отреагировала Элла, когда я предположила, что мистер Е может оказаться учителем, – мисс Купер задумалась.
– Есть у нас мистер Егхарт, – говорит она. – Преподаватель физики.
Я отрицательно качаю головой: ни одна из девочек не учит физику.
– Слушайте, а вы уверены, что это – мистер? Ну, не миссис? Может, это миссис Эверетт, мисс Эвшэм или мисс Ист?
– Нет, девочки точно переписывались о каком-то мистере Е. Одна из них назвала его ничтожеством.
– Я стараюсь, правда, стараюсь припомнить еще каких-то учителей, фамилии которых начинались бы на Е или Э. – Мисс Купер крутит в ухе сережку, волнуется. Смотрит на тротуар, хмурясь от напряжения. – У Дженни Бест из администрации есть полный список фамилий учителей. Наверное, лучше спросить ее… о! – Мысль озаряет лицо мисс Купер. – Только что пришло в голову. Есть учитель по деловым коммуникациям, заменяет миссис Харт, пока она в декретном отпуске. Его фамилия начинается с Э. Как же его… а! Эггерс? Нет. Этан? Нет. Очень простое такое слово… сейчас вспомню. Знаю! – Она триумфально улыбается. – Эванс! Мистер Эванс.
– Эванс? – Повторяю я фамилию, чувствуя, как меня наполняет странное спокойствие. Словно я покинула свое тело и наблюдаю нашу с мисс Кларой беседу свысока. – А как его имя? Не припомните?
Когда Клара готовилась произнести его имя, я уже знаю, что она скажет, – до того, как скажет.
– Джеймс, – говорит она. – Точно так же зовут моего приятеля.
Ощущение парения прекращается столь же быстро, сколь быстро возникло, и я снова возвращаюсь в свое тело, жестоко возвращаюсь, мне нужно на что-то опереться, чтобы не упасть.
– Джеймс Эванс?
– Да, – Клара все еще улыбается, довольная, что ей удалось вспомнить. – А что? Вы же не думаете, что он как-то причастен к…
– А как он выглядит? Выше шести футов ростом? Блондин? Хорошо говорит на публике?
– Ну да, он такой, – Клара, кажется, смущена. – Да, очень подходит под это описание.
– Погодите! – кричит мне Клара, когда я бегу по направлению к Элле, а потом – выбегаю через школьные ворота. – Миссис Джексон, прошу вас, остановитесь!
* * *
Воскресенье, 1 апреля 1991
Вчера я столкнулась с Хеллс на Оксфорд-стрит. Первой моей реакцией было – когда я увидела ее, такую красивую, в черно-зеленом платье, с изумительной прической из рыжих волос, – восхищение. Но потом я вспомнила, что мы больше друзьями не считаемся, и я тут же свернула в «HMV», чтобы с ней не дай бог не столкнуться. Должно быть, она меня тоже заметила, потому что тут же взяла меня за руку.
– Сью? Это ведь ты?
Она выглядела довольной, так радовалась тому, что мы встретились, что мне хотелось тут же расплакаться. Я не могла допустить, чтобы она увидела, какой жалкой я стала без нее. Чтобы не расплакаться, я завела короткий, почти деловой разговор о том, какие теперь шью костюмы для пьесы «В ожидании Годо», о том, как маме вроде бы стало лучше, хотя ее болезнь по-прежнему прогрессирует. Хеллс в ответ рассказала, что ее повысили на работе и что они с Рупертом только что вернулись домой после недели во Флоренции, где они отпраздновали помолвку. Я ее обняла, не могла удержаться, и только когда она слегка отпрянула от меня, она смогла тоже как следует рассмотреть мое кольцо на левой руке, – я вспомнила, что тоже помолвлена.
– О, да ты темная лошадка! – сказала она, но вместо улыбки на ее лице появилось печальное выражение. – Поздравляю, Сьюзан. Видимо, ты действительно счастлива.
Вот тут-то меня прорвало, и я заплакала – прямо посередине зала в «HMV», окруженная людьми, выбирающими модные CD с музыкой.
