– Я первый раз вижу такое.
– Вон там впереди уже развернули транспаранты: выражается солидарность с венгерскими студентами и высказывается ряд требований наподобие тех, что мы читали на площади имени Сталина.
– Куда они идут?
– К зданию парламента. Там устроят митинг и будут критиковать современный партийно-правительственный курс. Правда, наши главные лица – премьер министр Хегедюш и первый секретарь Центрального руководства Венгерской партии трудящихся Герё – находятся за пределами страны и вряд ли услышат все то, что им было бы полезно послушать.
– А мы пойдем на митинг?
– Мне пора возвращаться, а вас одну я не могу отпустить, поэтому пройдем с ними лишь до улицы Ваци. Давайте возьмемся за руки и молча вольемся в колонну, потом я вам дам знать, когда уходить.
Верка взяла Сергея Владимировича под руку и подвела к демонстрантам. Она ожидала попасть в окружение злобных людей, но на многих лицах видела улыбки, некоторые шли с песнями, некоторые о чем-то оживленно беседовали, некоторые пары шагали в обнимку и даже целовались, одна пожилая женщина несла цветы. Верке показалось, что она попала не на демонстрацию протеста, а на первомайское шествие. Правда, неизвестно, что творилось в голове колонны, где шли рабочие в голубых робах, но, судя по всему, и там не поднимали кулаков и не выкрикивали призывы свергнуть нынешнее руководство Венгрии. Она хотела высказать вслух недоумение, однако вспомнила договор с Сергеем Владимировичем о молчании и попробовала мысленно ответить на свой вопрос его словами: «Это не выступление голодного сброда, скажем, донбасских шахтеров, а мирная демонстрация цивилизованных людей…»
Вскоре ее шеф показал рукой направо, они вышли из колонны и, незаметно отделившись от нее, свернули на другую улицу. Верка решила проверить правильность своей версии ответа на свой же немой вопрос и спросила:
– Сергей Владимирович, вам не кажется, что демонстранты ведут себя несколько необычно для контрреволюционного выступления?
– Простые венгры верят в то, что они могут добиться своих требований цивилизованным путем.
– Значит, никакого контрреволюционного заговора нет?
– Заговор делают не на уличном шествии, а в узком кругу людей, в конкретном случае, заинтересованных в реставрации капитализма. Но революционную ситуацию действительно спровоцировало высшее руководство, неспособное управлять страной, к тому же замаравшее свои пальчики репрессиями. Под маркой критики нынешнего правительства пробивают свои идеи ярые сторонники демонтажа социализма в Венгрии. Жаль, что вы не читаете венгерских газет! Они пестрят упреками нынешнему правительству, дискуссиями о самых невероятных и вполне реальных путях выхода из кризиса. Так что хватает всех и всяких! Мы пришли, сейчас я отвезу вас домой и займусь своими делами. Завтра обязательно встретимся…
* * *
Дома Верка прилегла отдохнуть, почувствовав усталость от странной неопределенности чувств и мыслей. Она попыталась сосредоточиться на проблемах, будоражащих Венгрию. Вдруг ее осенило – сейчас венграм нужен хан Арпад! Ее обрадовала эта мысль как важное открытие, и с нею она задремала. Но сон был тревожным, и она сразу пробудилась, лишь открылась дверь гостиной. До утра они с Анталом не сомкнули глаз, переживая в своих сердцах те события, которые произошли на собрании студентов в Сегеде. Сначала Антал рассказывал о них сдержанно, потом начал распаляться все сильнее и втягивать в дискуссию Верку. Пожалуй, она видела Антала таким впервые и старалась как можно глубже вникать в слова любимого.
– Понимаешь, Верочка, – он старался говорить спокойно, но в его голосе улавливалась раздраженность, – там был окончательно похоронен прокоммунистический Союз молодежи и создан независимый от Венгерской партии труда Союз студенческой молодежи. Резолюция съезда содержит три важных пункта: о выходе Союза из-под опеки ВПТ, о немедленном формировании пакета требований к современному руководству страны и о проведении в двадцатых числах октября Всевенгерского собрания студентов.
Верке не хотелось верить, что студенты могут представлять собой силу, способную всколыхнуть целое государство, поэтому она спросила:
– Но, кроме студентов, есть еще рабочие, военные, пенсионеры, ведь не все поддерживают студентов, правда?
– Вчера на том собрании был Владимир, он пытался образумить молодежь, приводил убедительные факты триумфального шествия по планете Мировой Социалистической Системы, говорил о том, что эта формация еще только-только народилась, что руководство в отдельных странах может делать ошибки, но за МСС будущее, и задача молодежи помочь всем сословиям строить социализм, а не разрушать завоевание старшего поколения. И знаешь, его осмеяли, просто задавили и почти силой вынудили покинуть трибуну. Хотя он говорил мягко, осторожно, благоразумно, я бы сказал – тактично. Я с болью смотрел на него и там, в зале, и потом, в машине, когда мы возвращались в Будапешт. Владимир ведь истинный коммунист, великолепный оратор, чуткий знаток аудитории, но ничего не помогло, его просто не захотели слушать…
– А тебе удалось повлиять на состав президиума? – Верка вспомнила разговор с Анталом накануне съезда.
– Нет, его определили заранее!
– Мне кажется, сейчас не надо пытаться образумить молодежь, наоборот, нужно встать на ее сторону, возглавить, но повести не на баррикады, а на преобразование общества мирным путем.
– Боюсь, Владимира в этом не убедить. Но у тебя светлая голова. Действительно, сейчас самое главное – избежать конфронтации в обществе и при этом не потерять вожжи. Правда, я не знаю, как это сделать!
– Я тоже не знаю, я просто думаю, что сейчас должен объявиться лидер, такой, как хан Арпад, который бы вывел народ из пучины контрреволюции и привел его на благодатную ниву.
– Все говорят об Имре Нади как о вожде, Владимир считает, что это не та личность, которая способна повести за собою нацию, ибо он больше печется о своей карьере. Тем не менее, идеи его реформ притягательны не только для молодежи. Понимаешь, на нашем пути выхода из кризиса есть почти непреодолимая гора – это Советский Союз. Ваше руководство не позволит пробить брешь в социалистическом лагере и не отпустит просто так любую страну ни в стан империализма, ни в стан нейтральных государств. А выход из лап СССР есть главное требование нашего народа. В любом случае любой вождь должен прежде всего подумать об этом. Владимир вчера так и говорил, но был оплеван.
– И все равно, сейчас надо правительству выступить на стороне молодежи, которая выражает волю народа, надо очень много думать, лавировать, вести дипломатическую игру здесь, с нашей страной, с другими государствами…
– Ты права.
– Может, надо как-то успокоить Владимира? – робко спросила Верка.
– Я уже думал. Мне показалось, что после вчерашнего собрания он сильно переживает. Надо отвлечь старину от тяжких мыслей о поражении. Я найду повод пригласить его в гости, устроим небольшую пирушку в честь твоего приезда, вспомним Крым, поговорим о светлом будущем.
