Но сегодня почти на каждой улице есть новый, только что открытый молельный дом. Под молельные дома отданы библиотеки, стадионы и дома культуры. На фоне общей нищеты, новые, они выглядят слишком помпезно. Одна из наших соседок подалась в баптисты, уведя за собой сына. Дружба наших детей чуть не обернулась большой бедой. Женщина посчитала, что и моего сына нужно спасать. Однажды она попросила мальчишку помочь ей с кормом для коз и… увела его на службу. Он стал ходить туда тайком, мучаясь от того, что его принуждали обманывать. Я приехала, как только узнала из телефонного разговора с мамой о том, что Федор стал ходить на службы по воскресеньям.
Говорить с соседкой оказалось делом бессмысленным: «А он сам попросился». «Ложь во благо», кажется, такой принцип исповедуется баптистами. Я немедленно увезла сына в Москву. У меня ушло пару месяцев на то, чтобы восстановить отношения с сыном. Я на всю жизнь запомнила его застекленевший взгляд и просьбы, произнесенные с болью и слезами: «Надо молиться, чтобы Христос простил».
Но мне было легче: стаж участия в секте был небольшим.
Конечно, мы должны научиться терпимому отношению к другим сообществам, которые живут не так, как мы. Но когда речь идет о защите прав наших детей, охране их психологического здоровья, может очень остро встать вопрос об интервенции государства в семью и общину. Еще вчера было понятно, что внешнему контролю должны подвергаться алкоголики и психически больные люди. Сегодня же категорий семей и обществ, за которыми нужен государственный контроль, стало гораздо больше. Нам все еще непривычно критически оценивать поведение взрослых людей, которые не пьют и не курят, да к тому же много и бескорыстно работают. А ведь зомбированные сектанты именно такие.
Мое исследование религиозной идентификации наших детей в самых разных странах мира, в том числе детей эмигрантов, показывает, что славянские дети, как правило, считают себя православными, даже если их семьи не ходят в церковь и не молятся на ночь. Принадлежность к религии своих предков или хотя бы лояльное, уважительное отношение к ней позволяет нам сохранить психологическую близость со своей семьей, а также позитивную идентичность. С психологической точки зрения, это безусловная ценность. Но формирование идентичности, в том числе и религиозной, – долгий поступательный процесс. Это не для малышей. Не для дошкольников, которым трудно оперировать абстрактными ценностями. Они их пугают.
Памятка родителям
• Дорогие мамы и бабушки, а также те немногочисленные папы и дедушки, которые взялись читать эту книжку. Нам нельзя игнорировать мировоззренческие вопросы. Пустота порождает монстров. За нашими детьми идет охота, не всегда честная и видимая, но всегда под благовидными, обезоруживающими предлогами.
• Религиозность ребенка должна определяться в семье и не вредить его психологическому здоровью.
• Поддержка глубокой психологической связи с ребенком – единственная гарантия того, что вы не потеряете его психологически, даже если он подвергнется активному воздействию религиозных фанатов и агитаторов.
• Активная религиозная жизнь вокруг – повод поговорить с ребенком о сакральном: что такое Бог, какое место в жизни людей занимает религия, почему ходят в церкви и почему – в разные?
• У дошкольников предметно-образное, мифологическое, сказочное сознание. Они верят в чудеса, превращения, а мир кажется им продуктом деятельности антропоморфных существ, волшебников, богов, сильных личностей. Поэтому дети этого возраста особо чувствительны к вопросам религии. Но, рассказывая им религиозные легенды, не забудьте ознакомить их и с мифами Древней Греции или просто почитать народные сказки. Так вам легче будет сделать обобщения. Религия – это устные и письменные сказки и мифы, которые учат людей, как жить, любить, хорошо друг к другу относиться. Но когда люди вырастают, они начинают читать и другие книжки, ездить по миру, интересоваться жизнью окружающих. Почему? Потому что это интересно. Люди хотят жить хорошо и интересно. Не вредя, а помогая другим. Жизнь – это большое путешествие по неизвестному. Нужно быть внимательным, осторожным и задавать много вопросов, чтобы не сбиться с пути.
• А почему люди ходят в церковь? Они ходят, потому что помнят о важных правилах жизни. Они хотят поблагодарить всех хороших людей, которые жили раньше, за то, что передали им эти правила и научили их жить.
• Так кто такой Бог? Бог – это самая главная и любимая сказка самых разных людей. Каждый выбирает свою. Бог – это самый старший, главный герой, которого слушают все остальные. Он олицетворяет собой такие правила жизни, при соблюдении которых все будут довольны и счастливы.
Вот такая версия, вполне понятная любому «начитанному» ребенку, тем более ребенку компьютерного века.
Куда уходят люди после смерти?
Маленький ребенок рано или поздно столкнется со смертью кого-то из близких. На экранах телевизоров они видят много стрельбы и смертей, и иногда нам кажется, что дети все и так понимают. Но с 5 лет дети, как и взрослые, различают события «в кино» и «на самом деле». И то, что не пугает их в экранном исполнении (будь то по телевизору или компьютеру), в жизни может шокировать и довести до слез.
Из описаний специалиста по танатотерапии Владимира Баскакова:
«Каждый маленький ребенок знает слово „смерть“. Птичка умерла, бабушка умерла. Но эта реальность не касается их экзистенциально, и вот, обычно ночью, приходит ощущение конечности себя. Я помню, как это было со мной. Отчаяние, обида колоссальная, причем за все человечество! Не только моя жизнь, но и жизнь всех остальных обязательно кончится! Да не дай Бог, чтобы это приснилось. Конечно, я проснулся, я плакал. Я клялся, что „победю“ эту смерть. Вскочил, рыдал всю ночь. Родителям не сказал, правда. Если ребенок прибежал к вам ночью и спрашивает: „Папа, это правда?!“ Что сделает папа? Скажет спросонья: „И ты умрешь, и я умру, и мама умрет…“ Но разве это помощь? Нужно принять его, положить к себе на тело, „заземлить“. Ребенок будет всхлипывать, но постепенно успокоится».
Индивидуальные различия в восприятии смерти близких у детей очень сильны. Дети могут впадать в агрессию, проявлять беспокойство и начинать что-то требовать у взрослых. Другие же, наоборот, замолкают и уходят в себя, так что мы никогда не знаем, что у них на уме. Детям трудно начать разговор о смерти самим. Они боятся получить подтверждение своим ужасным страхам. Некоторые дети начинают «валять дурака», прикидываются «маленькими», просят покормить их из ложечки или начинают грызть ногти, сосать пальцы, как младенцы.
Смерть родных – непосильная ноша для детей. Они часто воспринимают смерть как наказание. Ребята начинают тревожиться и переживать, не будет ли и их ждать тяжелая расплата за то, что они плохо едят, не чистят вовремя зубы, неаккуратно носят одежду и не слушают взрослых. В это время ребенку очень важно услышать подтверждение того, что ему ничего не грозит, что он нужен и что заботиться о нем не будут меньше, несмотря на утрату в семье. А между тем увещевания взрослых, попытки использовать ситуацию похорон в качестве устрашения – одна из типичных психологических ошибок взрослых: «Вот будешь себя плохо вести, и тебя заберут на небо!»
