Несколько минут они хохотали, не в силах унять эту заразительную напасть, пока не вошла Мюриэл и не пригрозила им позвать судового врача, если они не возьмут себя в руки.
* * *
Пароход «Город Барода» миновал Суэцкий канал и зашел в Красное море. Резко поднялась температура воздуха, и члены команды облачились в белую форму, а вслед за ними и пассажиры отыскали в своих чемоданах легкие одежды: мужчины — белые фланелевые костюмы, женщины — летние платья.
По мере того как судно продвигалось на юг, жара становилась все более угнетающей, и пассажиры проводили время в безделье, предпочитая глазеть на звезды вместо того, чтобы танцевать. Вдохновленная сообщением Тэма о том, что он осваивает урду, Софи ухватилась за предложение миссис Хогг, вызвавшейся обучить ее некоторым фразам.
Они сидели на палубе в тени, у левого борта.
— Поскольку вы сможете беседовать со своими слугами на их родном языке, им не придется постоянно практиковаться в английском, а вы, — миссис Хогг подмигнула Софи, — будете иметь представление о том, что они говорят о вас.
Софи пришлось по душе ее сдержанное чувство юмора, скрывавшееся за внешностью строгой матроны.
Тилли отмахнулась от предложения изучать «одну фразу в день», как назвала это Флаффи.
— Думаю, слуги Джеймса говорят на бенгали или на каком-нибудь другом языке, поэтому не вижу смысла учить урду. Кроме того, у меня нет сил даже читать, не то что заниматься изучением языка.
С наступлением жары к Тилли вернулась раздражительность.
Мимо в сумерках проплыл Аден, и корабль вышел в открытое море. Находиться в каюте стало невыносимо. Тилли не могла уснуть. Духота и храп Мюриэл доводили ее до отчаяния.
— Пойдем спать на палубу, — прошептала Софи.
Подхватив постели, она увлекла Тилли вверх по лестнице.
Других пассажиров, очевидно, тоже посетила эта мысль, и члены команды, растянув парус, разделили палубу на две части: одна — для женщин, другая — для мужчин. Сестры улеглись бок о бок в нижнем белье, глядя на ярко сияющую в ночном небе луну. Свежий морской ветер принес Тилли некоторое облегчение, и она коснулась руки подруги.
— Софи?
— М-м?
— Прости, что я была такой врединой. Сама не знаю, что на меня нашло.
Софи сжала ее ладонь.
— На тебя нашла беременность.
— Но я не должна была вымещать на тебе свое раздражение. Чем лучше ты ко мне относишься, тем более несносной я становлюсь. Жуткое состояние эта беременность.
Софи села и нащупала что-то под одеялом.
— Это смягчит твой нрав.
Она раскрыла коробку и отломила кусок сладкого лакомства.
— Это же рахат-лукум для Тэма, — сказала Тилли. — Я не могу съесть твой подарок.
— У меня есть еще одна коробка, — напомнила Софи и ловко затолкала кусок прямо Тилли в рот.
Пару минут сестры молча жевали вкусную ореховую массу.
— Звезды здесь не такие, как дома, — задумчиво произнесла Тилли. — Это, наверное, Южный Крест.
— Как романтично, правда? — вздохнула Софи. — Жаль, что Тэма нет с нами и он не видит этого.
— Через неделю ты будешь с ним, и потом вам уже не придется расставаться.
— Я никогда еще так не волновалась и не боялась, — призналась Софи.
— Ты никогда ничего не боялась, — хмыкнула Тилли. — Это я постоянно нервничаю. С тех пор как мне стало известно о беременности, я не перестаю с ужасом думать о том, что наделала. Я имею в виду не ребенка, а нас с Джеймсом. Думаю, у тебя нет никаких сомнений по поводу того, что у вас с Тэмом все получится и ты останешься с ним в Индии навсегда.
— Да, — ответила Софи, — замужество меня не пугает. Но мысли об Индии заставляют нервничать — слишком уж противоречивые чувства связаны у меня с этой страной. Надеюсь, возвращение поможет мне избавиться от тоски по родителям, от преследующего меня прошлого.
— Удивительно, — тихо промолвила Тилли, — Рафи Хан сказал то же самое.
— Правда?
Софи чуть не вздрогнула, неожиданно услышав это имя.
— Да, он, похоже, понимает твои терзания. «Прошлое, которое преследует», — именно так он и сказал.
У Софи сжалось сердце, и она прошептала:
— Он прав. В глубине души я надеюсь выяснить, что же произошло с моими родителями.
Тилли нахмурилась.
— Но ты ведь знаешь, что с ними произошло: они оба заболели брюшным тифом. Тебе повезло — ты выжила. Так говорил Джеймс.
— Знаю, — задумчиво ответила Софи. — Но я не помню, чтобы болела. Лихорадка была у отца, и он не выходил из своей комнаты. И кричал. Я помню, что он часто кричал. Но не помню, чтобы мама и я были больны. Мое последнее воспоминание о ней — она играла со мной в прятки. Человек, у которого лихорадка, не стал бы играть в прятки, не так ли?
— Эта болезнь может забрать человека за считаные часы, — заметила Тилли. — Этим она и ужасна.
— Да, наверное, — согласилась Софи, напрягая память. — Но где была Айя? Я не помню, чтобы она утешала меня, когда они умерли, или пришла меня проведать.
— Может быть, ее послали работать в другую семью? — предположила Тилли.
Софи озадаченно покачала головой.
— В ту ночь происходило что-то странное. Было много криков, взрослые были как будто чем-то обеспокоены. Мне запретили выходить дальше веранды. Помню, за пределами поместья было много шума и вспыхивали фейерверки.
— Да, когда мы были детьми, ты рассказывала мне о барабанах, — произнесла Тилли. — Ты думала, что в барабаны били в честь твоего дня рождения, так ведь?
Софи кивнула.
— Конечно же, это ерунда. Видимо, что-то происходило в деревне. Последнее, что я помню об Айе Мими — как она быстро уходит по дороге с нашим котенком. Не правда ли, странно? Зачем она это сделала? Или я просто что-то путаю.
— Думаю, нет смысла зацикливаться на этом, все равно ты уже ничего не узнаешь. Но, возможно, тебе стоит приехать к нам в Ассам, — сказала Тилли. — Сходишь на могилы родителей…
— Я даже не знаю, где они похоронены, — печально призналась Софи. — Когда они умерли, мы жили вдали от плантаций Оксфорда. Думаю, они похоронены где-то в горах. Тетя Эми никогда об этом не говорила — не хотела меня расстраивать. А может, просто не знала.
— Джеймсу, вероятно, известно об этом, — предположила Тилли. — Если хочешь, я спрошу у него.
Наклонившись, Софи поцеловала подругу в горячую щеку.
— Спасибо, я буду очень тебе благодарна.
Они ели рахат-лукум и говорили о будущем.
— Кто бы мог подумать, что мы в конце концов отправимся в Индию? — мечтательно произнесла Тилли.
