Несмотря на колебания относительно того, стоит ли поднимать эту тему, мма Макутси давно хотела поговорить с мма Рамотсве об обуви, которую носят женщины постарше. Мма Рамотсве нельзя было упрекнуть в отсутствии вкуса, она предпочитала добротные юбки со свободными блузами, умело сочетала цвета и всегда выглядела элегантно. Но что касается обуви, то здесь, похоже, вкус ей изменял, и она всегда появлялась в коричневых, довольно бесформенных туфлях, выпуклости на которых повторяли форму ее пальцев. Эти туфли никак нельзя было назвать элегантными, и мма Макутси полагала, что их следует поменять на что-то более соответствующее высокому положению мма Рамотсве как первого частного детектива-женщины в Ботсване.
Вопрос о туфлях мма Рамотсве уже поднимался, но безрезультатно. Недавно мма Макутси упомянула о распродаже обуви в торговом центре и сказала, что, на ее взгляд, там есть прекрасные модели.
— Быть может, люди, которые долго носят одни и те же туфли, найдут там что-нибудь подходящее, — как бы между прочим заметила она.
Мма Рамотсве посмотрела на нее.
— Вы имеете в виду кого-то вроде меня? — спросила она.
Мма Макутси засмеялась, чтобы скрыть смущение:
— Нет, я не думала о вас. Но, может, вы захотите купить себе новые туфли? Вам это по карману.
— Но чем плохи эти? — спросила мма Рамотсве. — У меня очень широкая нога. И эти очень широкие туфли мне впору. Что скажут мои ноги, если я куплю себе пару узких модных туфель? Наверняка им это не понравится.
Мма Макутси решила не сдаваться.
— Но вы можете купить широкие и при этом красивые туфли, — сказала она. — Там есть разные.
— Но мне нравятся эти, — сказала мма Рамотсве. — Мне в них очень удобно.
— Тогда купите что-нибудь для мистера Матекони, — предложила мма Макутси.
— А что не так с ботинками мистера Матекони?
Мма Макутси начала жалеть, что подняла этот вопрос. С ботинками мистера Матекони, на взгляд мма Макутси, было много чего не так. Начать с того, что они были в пятнах от масла, а носки ботинок грозили прохудиться. Подобно мма Рамотсве, мистер Матекони, будучи владельцем «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд», занимал видное положение в обществе, а у такого человека должна быть хорошая обувь.
Так как мма Макутси оставила ее вопрос без ответа, мма Рамотсве начала объяснять, что мистеру Матекони новые ботинки совсем не нужны.
— Нет смысла покупать мужчинам новые ботинки, — сказала она. — Они им совершенно не нужны. Мужчин ботинки не интересуют. Это хорошо известно. Если мужчина постоянно думает о новой обуви, значит, с ним что-то не в порядке.
— О чем же думают мужчины? — спросила мма Макутси. — Если они не думают о ботинках, то о чем они думают?
Мма Рамотсве подняла брови.
— Мужчины почти все время думают о женщинах, — ответила она. — Думают без должного уважения. Так уж они устроены, и с этим ничего не поделаешь. А когда они не думают о женщинах, то думают о скоте или машинах. А некоторые мужчины часто думают о футболе. Вот и все, о чем любят думать мужчины.
Однако в то утро главной темой разговора были не туфли, не слабости мужчин, а трагедия с белым фургончиком. Мистер Полопетси был потрясен известием о поломке фургончика. Он испытывал к нему чувство признательности за то, что благодаря ему познакомился с мма Рамотсве и получил новую работу. Когда мма Рамотсве сказала, что она и мистер Матекони скоро поедут, чтобы отбуксировали фургончик назад в Габороне, он спросил, нельзя ли их сопровождать. Мма Рамотсве согласилась, а так как мистер Матекони объяснил ученику, что надо делать, чтобы провести техосмотр автомобиля, они втроем уехали в грузовике, оставив мма Макутси одну в офисе.
Утро выдалось прекрасное, и, когда они проезжали мимо холма Кгале, солнце позолотило деревья и камни на склоне. Над головой простиралось совершенно чистое небо, если не считать нескольких хищных птиц, высоко парящих в потоках восходящего теплого воздуха. Впереди лежала пустая прямая дорога, которая тянулась черной лентой в серо-зеленых зарослях акации. В такое утро человек радуется жизни и тому, что оказался в таком прекрасном месте.
Мистером Полопетси овладел приступ словоохотливости, и он делился впечатлениями о речи вождя Линчве, недавно произнесенной в Габороне и вызвавшей бурную дискуссию в прессе. Справедливы ли были заявления вождя Линчве? Мистер Полопетси полагал, что да. Он очень уважает вождя, сказал он, и думает, что к его словам следует прислушиваться. Потом он перешел к вопросу о том, что делать с людьми, которые бросают мусор где попало. Там, где он живет, эта проблема широко обсуждалась, и было предложено посылать таких людей работать мусорщиками. Или прикреплять им на спину надпись, где большими буквами было бы написано «ГРЯЗНУЛЯ». И тогда они живо перестанут мусорить.
Мма Рамотсве в этом усомнилась.
— Стыд — очень сильное средство, с помощью которого можно призвать людей к порядку, — сказала она. — В этом я с вами соглашусь. Но вешать на спину человеку надпись «ГРЯЗНУЛЯ» нельзя, потому могут подумать, что он не моется. Но такой человек может мыться очень часто.
— По-моему, вешать надпись — хорошая идея, — заметил мистер Матекони. — На машины тоже можно вешать надписи. Например, «ОПАСНЫЙ ВОДИТЕЛЬ» или «ЛИХАЧ». Я думаю, это заставит людей ездить осторожнее.
— Но это выглядит немного глупо, согласны? — спросила мма Рамотсве. — В конце концов все будут носить на спине какие-нибудь надписи. У меня, например, «ММА РАМОТСВЕ» или «ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ». Это будет глупо. — И она подумала, но не сказала, что у мма Макутси на спине будет надпись «97 баллов».
— Я этого не предлагал, — обиженно проговорил мистер Полопетси. — Я просто сказал, что люди, которые бросают мусор где попало, могли бы иметь такую надпись. И все.
Мистер Матекони положил конец спору:
— Мы почти приехали, — сказал он. — Это тот самый поворот?
Они притормозили, и мистер Матекони осторожно повел машину по проселку. При дневном свете выбоины и ямы выглядели гораздо хуже, чем ночью. Мма Рамотсве не удивило, что белый фургончик сломался. Из земли выступали неровные острые камни, там и сям валялись сломанные сучья деревьев, неутомимые белые муравьи уже успели обмазать их высохшей красной грязью. Рядом с дорогой, провожая грузовик печальными глазами, паслось небольшое стадо коров, уныло стоявших в тени акции.
— Это стадо в плохом состоянии, — сказал мистер Матекони, — посмотрите на ребра той коровы.
Мма Рамотсве бросила наметанный взгляд на светло-серое животное и согласилась.
— Она больна, — вздохнула она. — Мой отец сказал бы, что с ней делать.
— Да, он прекрасно разбирался в скоте, — подтвердил мистер Матекони.
Конечно, он никогда не встречался с Обэдом Рамотсве, но знал о его репутации тонкого знатока животных. Мистер Матекони всегда был готов внимать рассказам об Обэде Рамотсве, хотя слышал их от мма Рамотсве много раз. Слышал, как Обэд Рамотсве однажды встретился с Серетсе Кхамой, когда тот приезжал в Мочуди, и пожал великому человеку руку. Слышал рассказ о его шляпе и как он ее потерял около кготла, а кто-то аккуратно положил ее на стену, чтобы владелец мог ее найти. Он также слышал о том, как однажды шляпу во время пыльной бури сдуло у него с головы и забросило на дерево. Он слышал множество таких историй и, понимая, как они важны для мма Рамотсве, проявлял терпение и уважение. Жизнь без таких историй не была бы жизнью. Они связывают нас друг с другом, живых и мертвых, людей и животных, людей и землю.
