— Вас зовут Сундари Раи?
По-английски она говорила очень чисто и правильно, с чуть заметным галльским акцентом.
Зита робко кивнула, пытаясь овладеть сердцебиением.
— Вы выглядите моложе восемнадцати лет.
На долю секунды Зита почти поддалась искушению рассказать ей все и позволить карме привести ее туда, куда должно. Может быть, за чистосердечное признание судья назначит ей более мягкое наказание. Может быть, он поверит, что Зита действовала по принуждению Навина. Но потом в голову ей пришла новая мысль, еще более ужасная. Если ее депортируют, она попадет в руки бомбейской полиции. Скорее всего, за транспортировку наркотиков ее будут судить по индийским законам. Она снова услышала слова Навина: «Поверь мне, в бомбейской тюрьме мало приятного».
— Мне восемнадцать, — выговорила Зита. — Я всегда была слишком маленькой для своего возраста.
Женщина постучала ручкой по блокноту.
— Ваша семья — откуда они родом?
— Из Ченнаи, — ответила Зита.
— А где это?
— На побережье Бенгальского залива, на юго-востоке Индии. Раньше его называли Мадрас.
Она сделала какие-то пометки в блокноте.
— Мужчина, с которым вы путешествуете, — кто он?
— Он мой муж. — Зита сцепила руки, чтобы они не дрожали.
Женщина удивилась.
— Но вы слишком молоды, чтобы быть замужем.
Зита попыталась представить, как ответил бы на этот вопрос Навин.
— О свадьбе договаривались наши родители, — наконец сказала она.
Женщина немного подумала и задала неожиданный вопрос:
— Вы были когда-нибудь в Пакистане?
— Нет, — удивилась Зита.
— Ваш муж когда-нибудь говорил вам о своих частых поездках в Лахор? — Зите показалось, что женщина впилась в нее глазами. Она медленно покачала головой, не зная, к чему приведет этот резкий поворот в беседе.
— Он упоминал о своих связях с Лашкаре-Тайба?
Зита снова покачала головой. Ее отец рассказывал что-то о Лашкаре-Тайба. Это была радикальная исламистская организация, ответственная за множество террористических актов в Индии. Если то, о чем говорит сотрудница, правда, то Навин гораздо опаснее, чем кажется.
— Нет, — сказала Зита. — Все, что я знаю, — это то, что мой муж занимается страховым бизнесом.
Женщина заглянула в блокнот.
— С какой целью вы находитесь в Париже?
Зита хотела ответить, но вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. Внутри у нее громко заурчало — газы рвались наружу.
Сотрудница заметила ее смятение.
— Может быть, вам нездоровится? — Она подалась вперед.
Кровь бросилась Зите в лицо. В голове у нее было совершенно пусто. Что ответить? Кроме того, в животе урчало все сильнее — ее организм явно жил своей собственной жизнью.
— Я просто… — начала она. Что там говорил Навин? Что нужно сказать? Внезапно ее осенило. — Я беременна. Уже три месяца. И иногда меня немного тошнит.
Женщина откинулась назад и снова внимательно оглядела Зиту. Постепенно выражение ее лица смягчилось. Раздался стук в дверь.
— Извините, я вернусь через минуту, — пообещала она и вышла. Через пару минут она действительно вернулась. Лицо ее совершенно изменилось, на губах появилась виноватая улыбка.
— Произошло недоразумение. Ваш муж похож на человека, который находится в розыске, но мы выяснили, что это не он. Вы можете идти.
Облегчение накрыло Зиту с головой. Она слишком резко встала и тут же скривилась от боли.
— Позвольте, я вам помогу, — предложила женщина и поддержала ее за локоть. — У меня у самой двое детей. Я помню, как это бывает.
Она проводила Зиту до конца коридора, где ее уже ждал Навин. Он улыбнулся Зите, а сотрудницу иммиграционной службы одарил сердитым взглядом.
— Если что-нибудь случится с моей женой или ребенком… — начал он.
Угроза возымела действие. В глазах женщины-сотрудницы появился испуг.
— Пожалуйста, примите наши извинения. — Она открыла дверь в контрольно-пропускной зал и протянула им паспорта. — Желаем вам приятного пребывания в Париже.
Навин взял Зиту за руку. По наклонному пандусу они спустились к багажной ленте и направились к выходу из аэропорта.
— Правильно сделала, что не стала им ничего рассказывать, — похвалил Навин. — Они бы все равно никогда тебе не поверили.
Зита отвернулась. Она сама не знала, что чувствует в данный момент. Она сумела избежать французской иммиграционной службы, но в кишечнике у нее находилось тридцать презервативов, набитых героином, и с каждой минутой боль в животе усиливалась.
— До города мы доберемся на такси, — сказал Навин. — Это быстрее, чем на метро.
Они вышли из терминала аэропорта и двинулись к стоянке такси. Парижская зима оказалась для Зиты настоящим шоком. Вдохнув ледяной воздух, она поперхнулась и плотнее укуталась в свой пуховик. Ее била крупная дрожь. Навин подозвал такси и заговорил с водителем по-французски. Зита сумела разобрать только два последних слова: пассаж Бради. Таксист кивнул, и машина рванула с места.
Зита обхватила живот руками и сморщилась. За окнами пролетал Париж: сначала мрачные серо-белые окраины, затем железнодорожные депо и, наконец, непосредственно город, с широкими бульварами и красивыми зданиями.
Водитель остановился у входа в крытую торговую галерею и взял из рук Навина два банкнота по двадцать евро. Они прошли через арку к двойным дверям, выкрашенным в синий цвет. Навин достал мобильный и набрал номер. К человеку, который взял трубку, он обратился «дядюшка». Говорили они на хинди.
— Мы здесь. Да, она со мной. — Навин послушал, хмыкнул и нажал отбой.
Через минуту дверь открылась. На пороге стоял невысокий мужчина с уже лысеющей головой и круглыми глазами. Он приветливо улыбнулся Навину и пожал ему руку. Потом обвел взглядом Зиту.
— Подойдет, — загадочно бросил он и жестом пригласил следовать за ним.
За дверью был небольшой частный внутренний дворик, в который выходили двери сразу нескольких квартир. Дядюшка провел их в темную прихожую.
— Идите в ту ванную, что в конце коридора, — велел он. — Я буду в ресторане.
Навин вошел первым и включил свет. В ванной были древний фаянсовый унитаз, замызганная раковина и старая ванна в пятнах ржавчины.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Навин.
— Я хочу пить, — сказала Зита. В горле у нее пересохло так, что язык, казалось, царапался.
— Сядь на унитаз. Я принесу тебе стакан воды.
Зита села и глубоко вздохнула. Навин вернулся, неся в руках большую кружку с водой. Зита взяла ее и осушила до дна почти залпом. Потом посмотрела на Навина, взглядом прося еще. Он снова наполнил кружку, но, прежде чем дать Зите напиться, протянул ей таблетку.
