С третьего этажа гараж был виден как на ладони. За окном в потолке Гусейновой каморки смутно шевелились какие-то пятна. Лидия пододвинула к окну железную койку и села, — похоже, что стулья комендант считал излишеством. Подзорная труба показывала какую-то серую муть. Пришлось читать совершенно идиотское руководство, начинавшееся словами: «Монокуляр оптический зрительный является высокоточным оптическим прибором…» Пока она разбиралась, день, как это бывает в ноябре, за несколько минут превратился в вечер, строчки стали сливаться перед глазами. А в каморке Гусейна зажегся свет. Поставленные пирамидкой рамы в потолочном окошке сияли, как бутафорский алмаз. И без монокуляра оптического зрительного стало видно, что в каморке за низким столиком сидят трое мужчин и, скорее всего, выпивают. Лидия наконец настроила трубу и прильнула к глазку.
Первым порывом было — спрятаться. Она глаза в глаза столкнулась с Парамоновым. Казалось, что муж здесь, в комнате, и заглядывает в трубу с другого конца. Мужчины были так близко, что все трое не помещалась в трубе, и ее приходилось поворачивать, чтобы рассмотреть каждого.
Так, Парамонов… Почему он смотрит вверх — заметил?! Да нет, что он мог заметить, у них светло, а здесь темно. Ага, поднял рюмку. Его любимый жест за столом — рюмку выше головы.
Второй, конечно, Гусейн. Весь в черном, а голова белая. Как американский орел. И еще он любит белые кашне. Стервятник он, а не орел. Вадим его боится.
Вадим за столом третий. Привет, Колокольчик мой полутяжелый, как тебе спалось в кутузке? Что ты там говоришь Гусейну — отчитываешься о проделанной работе? И почему физиономия у тебя такая кислая?
Лидия пожалела, что не умеет читать по губам. Глухонемые умеют, вот бы научиться. Вся троица редко выпивала и подолгу говорила.
Через час Лидии стало скучно. Судя по всему, троица и не думала кончать свое не то застолье, не то производственное совещание. Кто-то из мальчиков Гусейна принес шашлыки. У нее слюнки потекли, а эти паршивцы только скусили с шампуров по кусочку. Шашлыки из осетрины, фирменное блюдо Гусейна. Один раз он Лидию угощал. Удостоил.
Обед в «Арагви» рассосался бесследно, да Лидия и съела-то мало, ей кусок в горло не лез. И потом, когда он был, обед в «Арагви»? В десять утра, а сейчас уже смеркается. Надо купить себе какой-нибудь еды. А если оставаться здесь ночевать, то и зубную щетку, и пасту, и мыло. В метро, у входа, есть аптечный киоск.
Метро было рядом, но Лидия побоялась идти по двору, мимо входа в гараж. Сделав крюк, она пошла все равно мимо гаража, но вдоль задней, глухой стены. Раньше она не замечала, что стена не такая уж глухая: под козырьком крыши в каждом боксе была отдушина. Один раз Лидия ясно расслышала смех, остановилась, но в гараже взвизгнула женщина и сразу несколько мужских голосов загомонили не по-русски — мальчики Гусейна гуляли. А каморку хозяина Лидия так и не нашла. Жалко.
Накупив два пакета бананов, печенья и всяких нужных вещей, она стала звонить из автомата. Кудинкин дрых, Трехдюймовочка виноватым голосом сказала, что понимает, обед с ментом был идиотской затеей, день прошел впустую, но завтра они со свежими силами… Лидия рассказала, что подсматривает за гаражом, и попросила Трехдюймовочку на всякий случай сидеть на телефоне и никуда из дому не уходить.
— Куда мне уходить? — весело сказала Трехдюймовочка. — Завалюсь к своему Кудинкину под бок. Не бойся, звонок не просплю. А телефон у тебя есть?
— Если что, добегу до автомата, — ответила Лидия и распрощалась. Насчет телефона Трехдюймовка попала в точку. Плохо без телефона.
Она позвонила Люське. Разговор с работоспособной секретаршей был повторением пьески, которую в свое время разыграл с ней Ивашников.
— Адвоката тебе наймем, — говорила Лидия.
А Люська:
— Уже сделано.
Лидия:
— Деньги сними с моего счета.
Люська:
— Сделаем. Платежку я оформила, вы только подпишите.
Лидия:
— Виталику ты не звонила?
— Звонила. Дома он еще не появлялся, в офисе тоже, — с готовностью отвечала Люська.
— Люсьена, а ты не можешь мне сегодня же достать мобильный телефон? — спросила Лидия, ожидая, что уж на этом-то работоспособная секретарша собьется.
Люська не размышляла ни секунды.
— А куда вам привезти?
Услышав, что в общагу, она изумленно умолкла. Но, видимо, решила, что у богатых свои причуды.
— Только телефон будет за деньги, — сказала она. — Своего у меня нет.
Лидия спохватилась, что у нее мало наличных, и попросила:
— Ты не можешь за меня расплатиться? Потом сочтемся.
— Ноу проблем, — хмыкнула Люська.
— Постучишь в дверь на мотив «Подмосковных вечеров», — напоследок еще раз удивила ее Лидия. — Та-та-та, та-та, та-та-та-та-та. Я не хочу открывать посторонним.
Возвращаясь в общежитие, Лидия пыталась представить себя Люськиными глазами. Сняла комнату в общаге, мобильный телефон ей подавай на ночь глядя, условный стук… Секретарша вполне могла решить, что у «Лидьвасильны» не все дома. Мания преследования, к примеру.
В коридоре с ней поздоровалась какая-то женщина — похоже, одна из мамаш-советчиц. Комендант гулял. В его кладовке травили анекдоты и ржали. Пока Лидия искала в сумочке завалившийся ключ от комнаты, она успела выслушать два невыносимо пошлых анекдота, соль которых сводилась к тому, чтобы выматериться в рифму. Она подумала, что у мужиков, пивших с комендантом, конечно, есть женщины. И что эти женщины несчастны.
…Та-та-та, та-та, та-та-та-та-та. Сбиваясь с ритма, кто-то старательно выстукивал по двери «Подмосковные вечера». Что ни говорите, а Люська — чудо-секретарша. Как только успела — на ракете летела, что ли? Прятать трубу Лидия и не подумала. Встала и открыла дверь. На пороге стоял прыщавый молодой человек в костюмчике под распахнутой курткой. Лидии бросились в глаза белые носки над сияющими черными полуботинками. Ясно, на машине приехал. А молодому человеку, само собой, бросилась в глаза труба. Пялясь на нее, он заученно пробормотал:
— Фирма «трам-там-там» (Лидия не расслышала названия), мобильная связь. Я не ошибся, это тридцать шестая комната?
— Не ошибся, — сказала Лидия, решительно втаскивая упирающегося молодого человека в комнату. Свет из коридора падал на трубу, и ее могли заметить из гаража. — Закройте дверь, выключатель не трогайте. Принесли?
Про себя Лидия на все лады ругала работоспособную секретаршу. Могла бы предупредить, что не сама привезет телефон!
Свет все же пришлось включить. Треногу с трубой Лидия положила на пол. Молодой человек объяснял, как обращаться с телефоном, и все время на нее косился. Пришлось помахать у него перед носом удостоверением МВД. Если не считать того, что Лидия каждый день показывала удостоверение при входе в лабораторию, то за десять лет ее службы молодой человек был вторым, кто удостоился его лицезреть. Первым был Виталик, вчера. Лидия подумала, что становится авантюристкой.
