– Мама, ты слушаешь?
Она повернулась всем неуклюжим телом к сыну. Какой же он недомерок! Как только ему удалось заполучить Ковентри, такую прекрасную, что везде и всюду все оборачиваются ей вслед? Прямо как в песне.
– Мама, ты что-то мычишь.
– Я напеваю старинную песенку: «Где ни ступит она, там прохлада долин…»
– Но мы же разговариваем…
– Нет, Дерек, вовсе нет. Для разговора нужны двое, а сейчас, как всегда, ты говоришь, а я вынуждена слушать.
– Мама! Ты, может, нездорова?
– Я здорова, насколько может быть здоров человек, у которого от скучищи мозги засохли к чертям собачьим.
– Мама! Я никогда не слышал, чтобы ты ругалась нехорошими словами.
– О, я ими часто пользуюсь, когда я в доме одна. Матерюсь как ненормальная. Обожаю это дело.
– Ты просто нездорова, да? Это все от волнений из-за Ковентри?
– Странно, Дерек, но я совсем за нее не волнуюсь. Я за нее даже вроде как рада. Жаль, что сама не сделала того же.
– Чего? Не убила кого-нибудь?
– Нет. Я про то, чтоб сбежать. Я хочу сказать: это же интересно, правда? Она может быть где угодно: в Тимбукту, в Константинополе, на краю земли, да мало ли где. Все лучше, чем жить здесь и раз в день ходить в магазин. Я пришла к заключению, что я свою жизнь ненавижу, Дерек, и теперь пытаюсь ее изменить.
– Как?
– Ну, для начала беру уроки вождения машины.
– Уроки вождения? Ты угробишься.
– Вовсе нет. Я вполне разумная женщина, и к тому же существует, знаешь ли, такая вещь, как двойное управление.
– Это нелепо. Разве ты можешь позволить себе купить машину? Ты пенсионерка.
– Когда сдам экзамен, я возьму назад деньги по похоронной страховке.
– Это невозможно, а как же гроб, который ты хотела… и машины для похоронной процессии? И прием с чаем после похорон?
М-с Дейкин расхохоталась, увидев, как оторопел сын.
– А пускай районный совет меня сожжет. За долгие годы я им достаточно выплатила налогов.
На улице раздался автомобильный гудок. Дерек подошел к окну. У обочины стояла учебная машина. Молодой человек пересаживался на пассажирское место.
– А вот и он, – сказала м-с Дейкин. Она выключила газ, подхватила сумочку и направилась в прихожую. – До свиданья, Дерек, – с нажимом произнесла она.
Они вышли из дома вместе. Дерек удалился не оглядываясь.
Он услышал, как яростно взревел мотор, учебный автомобиль, набирая скорость, стремительно пронесся мимо, за рулем сидела его старая мать. Дерек смотрел, как машина исчезла за холмом. По его мнению, она превышала разрешенную скорость по крайней мере на пятнадцать миль в час. Он записал название школы вождения: «Без осечки». Позвонит им, как только придет домой, и пожалуется на инструктора, которому положено научить его мать соблюдать правила движения, а не нарушать.
Дерек подивился про себя, отчего это все известные ему женщины вдруг посходили с ума. И не только члены его семьи. На работе девушки стали такими строптивыми: требуют того-сего, больше денег, улучшения условий, гибкого графика. А разве женские голоса не сделались громче? Одежда – ярче, а сами они выше и внушительнее? Волоча ноги, Дерек брел домой – несчастный динозавр, лишившийся своего болота и с беспокойством ощущающий, что климат ощутимо меняется.
Эпилог
Минуло шесть месяцев, день в день, с тех пор, как Ковентри убежала из дома, от семьи. За это время в переулок Барсучья Роща пришла русская рождественская открытка, в адресе было написано: «Детям». Текста не было; обратная сторона открытки совершенно пуста. Но дети знали, от кого она.
РУФЬ перестала принимать противозачаточные пилюли. Сидни об этом не знает. Руфь ему ничего не скажет, пока не пройдут двадцать девять недель беременности.
СИДНИ получил повышение, теперь он Главный Управляющий в Восточной Части Центральных Графств, у него под началом тридцать семь больших магазинов. С тех пор как его повысили, продажи выросли поразительно. Первое предложение, которое Сидни внес на заседании правления, заключалось в повсеместной замене слова «магазин» словом «центр».
ХОРСФИЛД живет с Барбарой и Мэтью в автоприцепе на самом въезде в Кембридж. Он учится в теологическом колледже. Очень счастлив и не догадывается, что Барбара отнюдь не счастлива.
ПОДЖЕР думает о Ковентри, едва открывает поутру глаза. В двуспальной кровати он спит один. Жена оставила его и прелюбодействует с кандидатом от лейбористов. Одна из артерий Поджера склеротически сужается. Он этого не знает и не узнает, покуда 2 августа 1992 года кровь не перестанет поступать к его сердцу.
ДЕРЕК одержал победу. Наоми завоевала первое место на съезде любителей черепах Соединенного Королевства. Фотографии Дерека и Наоми появились в местной газете под неудачным заголовком: «Муж беглянки сбрасывает панцирь». Одна женщина, некая миссис Дафна Пай, очень интересуется Дереком. Она считает его великолепным собеседником. Дафна обожает черепах, танцует фокстрот и не курит.
МЭРИ стала красавицей, она усердно учится и постоянно думает о матери.
ДЖОН сдает выпускные экзамены. Он тоже стал красавцем.
ЭДНА ДЕЙКИН сдала экзамен на вождение с первой попытки. Она купила «воксхолл шеветт», синий, с перламутровым отливом, причем руль расположен по-континентальному, слева. Автомобиль обошелся ей в сто пятьдесят фунтов. Теперь ее невозможно застать дома.
СЛАЙ умер. Сгорел в аварии на шоссе М-1, возвращаясь из аэропорта Гатуик. Полагают, что он заснул за рулем. Все документы, касающиеся Ковентри Дейкин, погибли в огне.
