Но долго дуться я не могла, ведь надо было рассказать Алексу о вчерашнем вечере — разумеется, с купюрами — и упор сделать на том, что вся эта затея вызывает у меня немалое беспокойство. Алекс обалдел, узнав, что мы даже оснастились диктофоном, и решил, что это круто.
— Может, пойдем в ФБР, когда вырастем? — мечтательно предложила я.
— Да, пожалуй. Думаешь, к ним в иностранный отдел каждый день миллионы придурков ломятся?
— Не знаю. Давай позвоним и спросим, посмотрим, насколько там озвереют. Такие детективные навыки тоже надо развивать.
Алекс с глубокомысленным видом кивнул:
— Так что вы хотите делать с пленкой?
— Не представляю. Фран считает, что надо прокрутить ее Фрейзеру, но у меня особой уверенности на этот счет нет.
— Почему?
— Ну… — протянула я. — Это ведь незаконно, верно?
— Ты что же, думаешь, Фрейзер на вас в полицию донесет?
— Вряд ли. Хотя с такой записью в ФБР не примут.
— Да еще без американского гражданства. Ладно. Ты что, серьезно думаешь, будто совершила преступление?
— Да нет. Просто мне кажется, что это не слишком красиво. Пожалуй, не стоило нам затевать все это. Вдруг Фрейзер просто пожмет плечами и никогда больше не захочет с нами разговаривать?
— Ну а мне эта свадьба до лампочки. Да и вообще все свадьбы, коли уж на то пошло.
Намек понят.
— Хотя… Если ты действительно считаешь, что ничего хорошего им не светит, то почему бы и не попытаться это предотвратить? Ты бы не пустила пьяного друга за руль, правда?
— Еще про крокодилов мне расскажи!
— Чего? — опешил Алекс.
— Ничего. Я хочу это предотвратить. Просто я не думала, что придется принимать какие-то жесткие меры.
— Вот поэтому люди и советуют окружающим заниматься своими собственными делами, — заметил Алекс.
— Знаю.
— Но если вмешательство необходимо… тыквочка… через это надо пройти. Можно мне послушать запись?
— Нет!
— Почему? Наверное, Аманда отрекается там от Фрейзера, потому что вожделеет меня.
— А тебе бы этого хотелось?
Алекс скорчил рожу.
— Правда? Тебе бы хотелось?
— Нет, дорогая моя. Я предпочитаю женщин… рубенсовского типа.
— Иди ты! В жизни не поверю! Если она войдет сейчас сюда голая, неужели откажешься?
— А ты будешь здесь? — поинтересовался Алекс.
— Нет. Скажем, меня вообще не существует.
— Ну, возможно, не откажусь.
— Возможно?
Алекс ухмыльнулся:
— Ну, видишь ли…
— Но она же стерва!
— Ни фига.
— Ты сам видел, какой она бывает стервой!
— Когда это?
Правильно. Ни единого случая я припомнить не смогла. Аманда умела притворяться на людях.
— Морали у тебя, как у омара, — проворчала я.
— Да брось. Ты же сама спросила.
— А ты должен был ответить — нет! И всегда так делать. Будь это в одном лице Хелена Кристиансен, Наоми Кэмпбелл и какая-нибудь лесбиянка. Ты всегда должен отказываться и говорить, что предпочитаешь меня.
— Тебя же не существует!
— Это не в счет.
Вошел Чарли. Увидев меня, он слегка смутился. Я ничего не сказала.
— Привет, — произнес Алекс.
— Привет, — отозвался Чарли. Он набрал в грудь побольше воздуха. — Гм… Мелани…
Я в изумлении подняла голову.
— Ты извини… Ну, за то, что произошло на прошлой неделе.
— О, я уже совсем про это забыла, — соврала я.
— А-а. Ладно. Гм, а как твоя подружка?
— Которая? — нарочито удивилась я.
— Ну, эта… Ты знаешь… Фран.
Я улыбнулась и решила слегка приукрасить действительность.
— О, у нее все в полном порядке! Особенно с тех пор, как она начала встречаться с Энгусом…
— Она встречается с Энгусом? — вклинился Алекс. — И давно?
— Вообще-то с того самого вечера.
Чарли был раздавлен.
— Ну, точно, это я, скотина, все испортил. А как же тот шотландский доходяга? — припомнил Алекс. — Когда мы уходили, она лезла языком ему в глотку!
— Ты ведь знаешь Фран. Ей вечно подавай приключения.
Чарли немного взбодрился:
— Правда?
— Впрочем, она действительно предпочитает шотландцев, — с сочувствием в голосе добавила я.
Чарли снова поник и поплелся из комнаты.
— Чертова баба, — буркнул он, выходя.
Ага, проняло!
Я посмотрела на Алекса:
— Тебя, кажется, потрясло, что у Фран может быть приятель.
Он скорчил презрительную гримасу:
— Да на здоровье. Просто трудно совместить этих двоих. Оба такие свирепые.
— Ничего подобного, — возмутилась я. — Ну, Фран, допустим, свирепая. Но Энгус — просто котик. Он такой милый.
— У них это явно ненадолго… Чаю хочешь? — Алекс двинулся к чайнику.
Честно говоря, у них все уже закончилось, подумала я. Мне было немножко неловко из-за этого бессмысленного вранья.
— Что ты им сказала? — спросила Фран.
— Я подумала, это будет занятно — подзавести Чарли.
— Когда стоит подзаводить Чарли, решаю я.
— Так-так, новые правила!
— Ты слишком много болтаешь.
— Да, ты мне уже говорила.
Обиженная и раздраженная, я откинулась на спинку стула. Мы сидели в замызганном кафе на севере Лондона и поджидали Энгуса, который извел нас по телефону расспросами про запись. Я с безутешным видом теребила в руках грязную бутылочку от соуса и время от времени глотала довольно подозрительный чай.
— Энгус! — радостно воскликнула Фран, когда он ввалился в забегаловку и по-собачьи отряхнулся от дождя.
— Энгус! — передразнила я ее вполголоса, но улыбнулась ему.
Энгус ухмыльнулся в ответ и, отбросив назад густые темно-рыжие волосы, сел напротив меня, рядом с Фран. Толстый серый джемпер был в два раза больше его самого.
— Ну? — с нетерпением спросил он. Я взглянула на Фран.
— Сначала завтрак, — заявила она, и мы заказали бекон, колбасу, грибы, помидоры, бобы, яйца и — чтобы холестерин окончательно взбесился у нас в крови — белый хлеб с маслом.
