– У тебя есть пятнадцать тысяч?
Пастернак кивнул. Пират вытащил из пакетика горсть таблеток.
– За это я дам тебе десять, да? Тебе везло, у меня хороший день сегодня.
Пастернак согласно пожал плечами.
– Пятнадцать тысяч.
Пастернак ловко, как всегда, когда дело доходило до денег, отделил в кармане три пятитысячные купюры и вытащил их. Пират пожал ему руку, взял деньги и исчез. Пастернак проверил таблетки, опасаясь подмены или недостачи, но все было в порядке. Он решил закинуться еще одной, просто так, на случай, если он наткнется на Милли по дороге домой.
Это была ошибка. Если первая таблетка вызвала калейдоскоп шипучих фонтанов и постепенно возрастающий сексуальный импульс, то второй приход вскрыл настоящую шахту неконтролируемой похоти. Пастернак топал обратно по идущей вдоль берега дороге к курорту, потерявшись во времени и пространстве, останавливаясь у каждой группы девушек, чтобы поинтересоваться у них насчет секса. По закону средних чисел, рано или поздно он наткнулся бы на непритязательную девчонку, вроде той, что Мэтт подцепил в первую же ночь, но вряд ли даже такая вняла бы его зову селезня.
– Эй! Вы! Идите сюда, и я вас оттрахаю! Да вы же мечтаете об этом, я же знаю!
Он ковылял в ночи. И в темных недрах его подсознания росла уверенность, что завтра все будет хорошо. Завтра будет Тот Самый День.
Долгое время они просто сидели на пляже, держась за руки и болтая ногами в прибрежных волнах. Из баров и пляжных кафе доносились слабые отголоски фламенко, уплывающие в ночь. Мэтт глянул в яркое ночное небо Средиземноморья.
– Посмотри на небо!
– Красиво.
Он привлек Хилари к себе.
– Ты в порядке?
Она поцеловала его.
– Я… – Она помотала головой. – Никогда не была счастливее.
– Не раскаиваешься?
– Нет. Нисколько. Это было здорово.
– Вот и хорошо.
Он поднял камень и швырнул его в море.
– Ну и что теперь?
– Не знаю.
– А чего бы тебе хотелось?
– Чтобы эта ночь никогда не кончалась. И чтобы не думать о завтрашнем дне.
– Так ты все-таки чувствуешь себя виноватой?
– Нет, тут другое. Не вина, нет. Это не было чем-то грязным. – Она взяла его за руку. – Просто немного жаль его. Он такой хороший. И из-за этого мне еще тяжелее.
Мэтт бросил в море еще один камешек.
– А может, он чувствует то же самое?
– Может быть. Не представляю, как мы с ним посмотрим друг другу в глаза.
– Я тоже?
Неожиданно Хилари опрокинула его на песок и покрыла его лицо поцелуями.
– Ничто, слышишь, ничто не заставит меня думать плохо о сегодняшнем дне!
Он крепче прижал ее к себе, обхватив ладонями стройную талию.
– Значит, мы сможем встречаться?
Она впилась в него поцелуем, скользнув языком в рот, не выпуская его лица из ладоней. Потом поднялась и посмотрела на него долгим взглядом.
– Я лучше пойду. Увидимся завтра.
Он смотрел в землю, ища очередной камешек.
– Ты не хочешь меня видеть, да?
Хилари снова опустилась на колени.
– Почему ты так говоришь, Мэтт?
Он пожал плечами.
– Просто чувствую. Наверное, такова жизнь.
Она поцеловала его в макушку.
– Я найду тебя завтра.
Она пошла от пляжа обратно к огням баров и ресторанов, лишь однажды обернувшись посмотреть, не махнет ли Мэтт ей рукой. Ссутулившийся, грустный, он сидел один-одинешенек и бросал камень за камнем в набегающие волны. Казалось, про себя он уже решил, что это конец. Хилари повернулась и пошла по ступенькам, пытаясь унять щемящую радость. И совершенно не представляя, что будет дальше.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Она поскорей заткнула будильник, чтобы не разбудить Шона, но тут же поняла, что он так и не появился. Когда прошлой ночью она вернулась в номер, готовая к встрече с ним, хотя абсолютно не зная, что будет говорить, то даже обрадовалась отсрочке. В тот момент она решила, что он ушел в сьерры или болтается в каких-нибудь древних развалинах. Он мог вернуться в любой момент, поэтому Хилари быстренько легла в постель. Если он вернется, когда она уже будет спать, это даст ей моральное преимущество.
Но Шон не вернулся. Вдруг почувствовав себя осиротевшей, она решила привести себя в порядок и одеться для занятий тай-чи. Ее мысли блуждали от Шона к Мэтту, придавая каждой стадии привычного утреннего ритуала, каждому движению ватного шарика, которым она протирала кожу, каждому мазку крема для загара особенное значение. Она чувствовала себя роковой женщиной, беззаботно разрушающей жизни двух мужчин. И эта мысль ей нравилась.
Но где же он? Где Шон? Она внезапно забеспокоилась. Может, с ним что-то случилось, и полиция сейчас пытается найти ее? Она вспомнила то ледяное утро, когда позвонил ей диспетчер и сообщил о несчастном случае. В голове завертелись жуткие картины, как Шон погибает в автокатастрофе. Он пытается поймать машину на обочине оживленной дороги. Сумерки, дело к ночи. Водитель грузовика слегка пьян. Шон понятия не имеет об этом. Она начала представлять все детально и стала размышлять, взял ли Шон с собой удостоверение личности, и сколько времени займет опознание, и когда в ее дверь постучат, чтобы сообщить ей плохие новости. На это могут уйти дни. Она представила, как побежит к Мэтту в поисках утешения. Он скажет ей, что нельзя быть одной в такой момент. Они будут вместе.
Тут Хилари очнулась и обнаружила, что стоит, тупо уставившись в зеркало на свое отражение, держа в одной руке зубную щетку.
Ее кольнул легкий стыд за эти мысли. Но она действительно так думала, и от этого никуда не денешься.
Она трусцой побежала к бассейну, наслаждаясь прохладой раннего утра, ароматом цветов и постепенным пробуждением дня. Никуда не денешься. Она чувствовала себя прекрасно. Будто летела на гребне волны. Оптимизм, нетерпение, радостное возбуждение, сила – она пыталась не обращать внимания на весь этот водоворот чувств во время разминки. Но это было невозможно. Она не могла выключить воспоминания и погасить ощущение, что вот-вот произойдет что-то чудесное. Состояние покоя, которое ей было необходимо для наполнения ее ян, похоже, сегодня так и не наступит. Хилари остановилась, уперев руки в бедра и глядя на горы, полная решимости. Она была готова.
Пастернак умирал от жажды. Если он сейчас же не попьет, его сухие кости рассыпятся в прах. Его череп, казалось, раздувался и сжимался с каждым вздохом, но он все равно не мог себя заставить встать и попить. Он вспомнил о таблетках и улыбнулся. Если ему удастся сейчас уснуть, то к часу икс он будет в отличной форме.
