Покончив с едой, она отнесла тарелку к груде другой грязной посуды, вытерла руки и вдруг заметила Ану, которая торопливо подошла к ней.
— Ах, вот ты где, Ева! Только что звонил Ланс.
— Из Мангунгу?
— Да. Попросил тебя отыскать. Тебе лучше вернуться домой, и поскорее…
— Почему? — Сердце Евы вдруг испуганно трепыхнулось.
— Он не сказал.
Ева оглянулась и поискала глазами Лорел. Еще четверть часа назад сестра весело смеялась, окруженная компанией друзей. Но сейчас ее не было видно.
— А куда подевалась Лорел?
Ана повернулась в ту же сторону и проследила за взглядом девушки:
— Понятия не имею, Ева…
Но та уже не слышала, торопливо шагая к выходу, мысленно прокручивая в голове все сказанное Аной. «Папа! — вдруг вспыхнула ослепительная догадка, и Ева помчалась бегом. — Что-то случилось, какое-то несчастье с отцом! Папа?! Наверное, ему плохо. Господи, я чувствую, с ним какое-то несчастье!»
Как вихрь, она неслась по тропинке, ведущей от фермы Помаре к дороге. Совсем потеряв голову от страха, Ева даже не вспомнила о мотоцикле, на котором приехала из Мангунгу. Прижав к бокам согнутые в локтях руки, девушка мчалась, не чувствуя ни боли в боку, ни бешеного стука сердца, думая лишь об одном: как бы успеть!
Рванув на себя калитку, она поскользнулась и рухнула прямо в дорожную колею, проложенную колесами подъезжавших к дому машин. Из-за недавно прошедшего дождя она была полна липкой, жидкой грязи. Омерзительная жижа перепачкала ей волосы, облепила лицо, испачкала всю одежду. Зарыдав от обиды, девушка вытерла дрожащие руки о джинсы и, спотыкаясь, побежала дальше.
На веранде дома горел свет, но Ланса не было видно. Наконец она заметила его. Стоя на верхней ступеньке лестницы, он курил. Заметив бегущую Еву, он спустился вниз и перехватил ее в тот момент, когда она бросилась к лестнице. Схватив Еву за руку, Ланс с изумлением уставился на ее грязное лицо.
— Дьявольщина! В чем это ты? — ахнул он.
— Папа! — пробормотала она, лихорадочно вырываясь. — Где… где он? Что случилось? — И почти упала на руки Ланса, чувствуя, что больше нет сил.
— О чем это ты, черт возьми?!
— Отец! — крикнула Ева. — Где он? Я хочу его видеть! Скажешь ты, наконец, что с ним? — Она дернулась что было сил, стараясь вырваться и прошмыгнуть в дом.
— Да погоди ты! Помолчи хоть секунду! — Железные пальцы Ланса крепко держали ее руку. — Твой отец в постели, спит как младенец. И, насколько я могу судить, отлично себя чувствует.
— Но… что же случилось?!
— Да ничего! Какого черта? С чего ты вообще вбила себе в голову, будто что-то случилось? Твой отец немного устал, поэтому мы вернулись пораньше, вот и все!
— Вот и все?! — эхом повторила Ева, даже не сразу сообразив, что он сказал. — Так, значит, с отцом все в порядке? Тогда зачем же ты звонил? Для чего устроил переполох? Ради чего напугал меня чуть ли не до смерти? — Она полоснула Ланса пылающим взглядом.
— Напугал? — удивился он.
— Да, напугал! Для чего тебе понадобилось звонить и требовать, чтобы я мчалась домой?
— Да ничего подобного! Я всего лишь просил передать тебе, что мы ждем тебя дома. Вот и все!
— Господи, какая разница?! Когда Ана сказала о твоем звонке, у меня сердце чуть не разорвалось! Я подумала, что-то случилось с отцом… — И вдруг слезы рекой хлынули из ее глаз.
Отвернувшись от Ланса, Ева опустила голову на перила и зарыдала во весь голос, но Ланс не сделал ни малейшей попытки ее успокоить.
Постепенно рыдания стихли. Шмыгнув носом, Ева сердито высморкалась и вытерла очки подолом рубашки. Она была почти без сил.
— Так, значит, ты решила, что отец вдруг заболел? — негромко спросил Ланс.
Ева молча кивнула. Плечи ее устало сгорбились.
— Мне очень жаль, что так вышло, Ева. Я не думал, что ты так близко примешь к сердцу мои слова о болезни твоего отца. Видишь ли, я был уверен, что ты принимаешь меня за отъявленного лжеца… Считал, что ты попросту не обратила внимания на мои слова…
Что это? Неужели он злорадствует? Ева сердито вскинула на Ланса глаза, опухшие, красные от слез. Без очков они казались беспомощными. Но нет, его лицо было совершенно серьезным. И тут она наконец вынуждена была признать то, что отказывалась сделать с самого начала: Лансу не с чего было злорадствовать, он всегда говорил ей только правду. Раз за разом этот человек пытался ей помочь и не желал ничего, кроме добра. Это она с презрением его отвергла.
— Ты ведь веришь мне, правда? Тогда почему все время обвиняешь во лжи?
Ее вздох перешел в гортанный смешок.
— Конечно, верю. И раньше верила, просто не хотела в этом признаваться. Гнала прочь даже саму мысль об этом. Мне не хотелось признавать, что ты прав. И если бы что-то стряслось с отцом, то это была бы моя вина… Я была так себялюбива, ну просто как испорченный ребенок.
— Нет, милая. — Руки Ланса легли ей на плечи, и она доверчиво посмотрела ему в лицо.
— Не спорь, так оно и есть! — пылко воскликнула Ева. — Я эгоистка, все время только и думаю, что о себе. А он один нес на себе это бремя…
Забыв о том, что девушка с ног до головы перепачкана грязью, Ланс нежно прижал ее к себе. Его руки обвились вокруг нее, и она расслабилась, сразу почувствовав себя уютно.
— Послушай, ты просто устала, ложись-ка тоже спать, а?
Покачав головой, Ева со вздохом уронила ее Лансу на грудь:
— Когда отец в первый раз сказал, что, по-видимому, с Мангунгу придется расстаться, так как на ведение хозяйства просто не хватает сил, я… подумала только о себе. Наверное, я всегда считала, что мой отец вечен… Знаешь, как дети думают о супергероях? А то, что он уже немолод, нездоров и вообще устал, старалась не замечать.
— С ним все будет в порядке. Просто беспокойство за тебя и Мангунгу сводило его с ума. Но скоро это пройдет, вот увидишь.
Она прерывисто вздохнула:
— Мне так жаль… Постарайся простить меня, Ланс, сам знаешь за что… Помнишь, что я сказала тебе в библиотеке и тогда, в машине? Ей-богу, я этого не хотела! Ты, должно быть, решил, что я себялюбивая стерва. Так оно и есть!
— Можешь не сомневаться, милая, если бы я так считал, то непременно сообщил бы тебе об этом! Думаешь, я упустил бы такую возможность? Ты же меня знаешь!
Ева улыбнулась дрожащими губами.
— Ты был всегда так нежен со мной! Если не считать отца, ты единственный, кто вообще меня заметил, — горько сообщила она. — Может, поэтому-то я тебя и полюбила… — И вдруг, почувствовав, как напряглось его тело, отшатнулась в сторону.
— Это слишком серьезно, чтобы бросаться такими словами! — тихо сказал Ланс.
