Пэт глубоко вздохнула:
— Я оставила сообщение вашему слуге вчера, около десяти часов вечера. Я сказала, что она остается с Эдит на ночь, так как не было ночной сиделки.
— Я ничего не получал.
— Тогда неудивительно, что ты волнуешься. Мне казалось, что я все ясно передала Лестеру. Но утром она собиралась вернуться домой, как только приедет дневная сиделка. Сейчас она, скорее всего, спит.
Мартин смотрел на рекламу шелковых чулок, ничего не видя.
— Я не так уверен в этом, как ты, Пэт. Мы… мы поссорились вчера.
— Вики мне немного рассказала.
— Ты говоришь мне правду — она не у тебя?
— Нет, Мартин, честно. Она приходила ко мне около шести вчера вечером…
— С чемоданом?
Пэт кивнула. Она облизала пересохшие губы и решила соврать ради пользы дела.
— Да, там были кое-какие вещи, которые она решила отдать мне. После этого она поехала к Эдит и собиралась вернуться домой сегодня утром. Она точно не у меня дома.
Он расправил плечи:
— Тогда все в порядке. Прости, что побеспокоил тебя, Пэт, но я волновался и не хотел вмешиваться, если… если…
Пэт ободряюще улыбнулась ему:
— Я бы не стала беспокоиться на твоем месте. Сейчас она сладко спит после ночного бдения. Но тебе следует расспросить этого твоего ползучего черного таракана и выяснить, почему ты не получил записки.
— Я, разумеется, выясню. До свидания, Пэт. О, между прочим, Ричарду немного лучше, и я попросил его вернуться назад в универмаг, как только он выздоровеет.
— Отлично. — Их взгляды встретились. — Вики будет довольна, — спокойно добавила Пэт.
Если Вики сейчас дома, то нет никакой необходимости будить ее. А с Лестером можно поговорить и позже.
— В универмаг, — сказал Мартин Эткинсу.
Мисс Пич поспешила за ним с ворохом бумаг.
— Послушайте, — раздраженно произнес он, — почему, как только я где-нибудь задерживаюсь, все тут же рассыпается на части?
Мартин подписал несколько бумаг, не читая их. Потом он продиктовал ответы на письма, скопившиеся на столе, и вдруг остановился, почувствовав, как у него резко сжалось сердце. В конце стопки лежало нераспечатанное письмо с пометкой «Лично». Это был ответ от северных партнеров. Они должны были написать сразу после совета директоров, без промедления. Мартину нравился такой подход к делу. Воспользовавшись ножом из слоновой кости, он разорвал конверт.
Мисс Пич сидела с карандашом наготове, глядя на него. Мартин не мог читать под ее внимательным надзором и отпустил ее.
Он быстро просмотрел текст письма, потом не спеша перечитал его. Он сидел совершенно неподвижно. Так неподвижно и тихо, что мог слышать тиканье своих часов.
Под ним гудел огромный магазин, напоминающий гигантского зверя, и только Мартин знал, что ему был нанесен смертельный удар.
Они извинялись. На полном собрании совета директоров было решено, что в настоящее время расширение невыгодно. Они тщательно проанализировали каждый аспект. Они упоминали растущие налоги, снижение оборота. И все это сводилось к одному короткому слову «нет!».
Мартин положил свои смуглые руки на стол, между пальцами белел листок письма. Он был капитаном тонущего корабля, и он сам посадил корабль на мель. Это был конец всей его работы, его планов, его мечтаний, его амбиций. В этот раз он зашел слишком далеко.
В его голове застучали молоточки, стальные обручи обхватили виски.
Он потонет, его прекрасный корабль, если он не откажется от единого командования. Корабль будет спасен, если он заставит себя это сделать. Банковский менеджер высказал это вполне недвусмысленно. Он все же останется генеральным директором, но он не будет хозяином, нет. Он будет подотчетен совету директоров. Это был горький момент.
Он мог все продать и начать сначала. Ему вдруг привиделся маленький магазинчик в зеленой деревушке, и какое-то время он забавлялся этой мыслью, как игрушкой. Он сможет обеспечивать несколько деревень и ферм на мили вокруг. Нет, это он уже проходил. Хватит с него расширений. Ему нужно место, где он мог бы стоять за прилавком и копаться в огороде после работы. Там будет пахнуть парафином и мылом.
Мартин прижал руку к закрытым глазам. Где в последний раз он вдыхал этот запах? В маленькой горной деревушке в Швейцарии, где они с Вики купили колокольчик для коровы.
Его сердце сжалось. Как там Вики — его жена?
Мисс Пич проговорила по селектору:
— Вас хочет видеть леди, мистер Кеннеди. Вопреки здравому смыслу он надеялся, что это была Вики. Но это оказалась Стефани. Она выглядела раздраженной. За секунду до того, как она заговорила, Мартин понял, что ее нежное лицо может быть жестоким.
— Мой дорогой Мартин! Неужели ты забыл, что ведешь меня обедать? Сегодня мой день рождения.
— Поздравляю. Прости, что не смог, Стефани. Я слишком занят.
Она надула губки:
— Но ты обещал.
— Я не могу.
Стефани надтреснуто рассмеялась.
— Ты насмотрелся крутых фильмов. Отлично, я принимаю правила игры. Почему ты не можешь?
Он прошел к своему любимому месту у высокого окна.
— Стефани, я разорен. Все кончено. Я банкрот.
— Но, — изящно взмахнула она руками, — как же весь этот магазин? Он набит людьми, которые тратят здесь деньги. Это не похоже на разорение.
— И тем не менее это так. Поэтому я не могу позволить себе ничего экстравагантного. Разве тебе не кажется, что это бесчестно — продолжать сорить деньгами, когда ты знаешь, что неплатежеспособен? Жить за счет кредиторов довольно предосудительно! Я в тисках, Стефани.
Между ее шелковыми бровями пролегла морщинка.
— Я сначала думала, что это шутка.
— Это не шутка, — резко сказал Мартин.
— В таком случае, — она взяла со стола свои перчатки и сумочку из кожи ящерицы, — тебе бы не хотелось, чтобы я осталась, не так ли? Я говорю «до свидания».
— Стефани!
Она была уже у двери и обернулась.
— Не затопчите друг друга, так стремительно убегая от меня. Я знаю, ты просто переступишь через меня. И большинство моих так называемых друзей сделают то же самое. Я думаю, это пойдет мне на пользу. — Ему казалось, что он видит ее впервые — расчетливое выражение лица, слишком тонкие губы. Он грубо рассмеялся. — Не надо так пугаться, маленькая глупышка. Ты даже сейчас не совсем уверена, что это не розыгрыш. Ты многим рискуешь, ведь, может, это все-таки неправда. Но это твои проблемы, не так ли?
И в самом деле, в голубых глазах Стефани было заметно колебание.
— Нет, ты можешь свободно катиться ко всем чертям. Это правда. «Кеннеди» перестал существовать.
