Она с трудом поднялась.
– Позволь мне помочь тебе, – взяв ее за руку, сказал Фейн.
Килби оттолкнула его прочь.
– Убери руки, – коротко приказала она.
Она пошатнулась, едва не потеряв равновесия. Промокшие юбки и плащ мешали идти, делая ее неповоротливой.
– Ты сделал все, что мог. Теперь отправляйся к своей любовнице и оставь меня в покое.
Фейн не мог вынести ее тона, жалкого и обвиняющего. Он хотел предложить ей свой плащ, но решил, что хрупкая Килби только испытает дополнительные неудобства.
– Кто сказал тебе о том, что Веллот была моей любовницей? – спросил он, не отставая от нее ни на шаг.
Килби стиснула зубы, услышав, как небрежно Фейн назвал графиню по имени.
– Дакнелл сказал, что она числится в ваших добрых приятельницах.
Этот скользкий тип. Он должен был догадаться, что виконт с радостью выдаст Килби все детали его прежней жизни.
– Графиня – это перевернутая страница. Наша история с ней была короткой и осталась в прошлом.
Килби резко остановилась. Часто моргая под несносными потоками дождя, она сказала:
– Лжец. Все видели, как вы вышли из ложи и ваша «прошлая история» повисла у вас на руке.
Килби возобновила путь к дому леди Квенелл. Фейн закрыл глаза и вытер их рукавом плаща. Ревность заставила его обидеть Килби. Увидев боль в ее фиалковых очах, он пожалел о том, что выбрал столь жестокий способ мести. Он должен был затеять с Дакнеллом ссору, дать ему пощечину, вызваться на дуэли.
– Внешность обманчива.
– Нет, ваша светлость, это вы очень обманчивы, – бросила Килби через плечо. – Я больше не стану обращать внимания на внешность.
– Так кто же из нас лжец, Килби? – спросил Фейн, поравнявшись с ней, когда она дошла до двери.
Устав от ссор, он схватил Килби и притянул к себе. Килби немедленно попыталась вырваться.
– Поставьте меня на место!
Фейн едва не уронил фонарь, когда столкнулся со столь яростным сопротивлением.
– Перестань вырываться, иначе это закончится тем, что на нас обоих прольется горячее масло, – грубо приказал он, и к его удивлению, она повиновалась.
– Я могу дойти сама, – парировала Килби.
– О, как это впечатляет. Продемонстрируешь свои умения позже.
Он открыл двери.
– Судя по тому, что ты была без своей наставницы, она все еще отсутствует? – Фейн перенес Килби через порог.
– Да, – прошипела она, и когда он не поставил ее на пол, Килби снова стала вырываться.
Фейн рассеянно кивнул.
– А как же слуги? Они получили приказ отправляться спать, не дожидаясь господ?
Он посветил себе фонарем и направился вверх по ступенькам.
– Да. Прощу тебя, поставь меня на место.
В ужасе от того, что он мог ее уронить, Килби уткнулась лицом ему в плечо.
Фейн улыбнулся в ее мокрые волосы. В их объятиях было что-то умиротворяющее. Нести по незнакомой лестнице леди, которая пыталась вырваться, было непросто. Однако Фейн любил принимать вызовы судьбы.
Он молчал, пока они не дошли до второго этажа.
– Твоя комната здесь?
Килби кивнула, не поднимая лица. Она не могла унять дрожи.
Фейн прошел по коридору, миновал несколько дверей, и до его слуха донесся слабый звук.
– Прошу тебя, открой дверь, – вымолвил он.
Килби потянулась к двери и толкнула ее. Фейн шагнул в будуар. Его захлестнула волна горечи: его отец умер в этих покоях. Фейн отпустил Килби и закрыл дверь. В тусклом свете фонаря он мало что мог разглядеть. Он поставил фонарь на туалетный столик.
– Наверное, ты замерзла, – сказал он, сбрасывая свой плащ. Фейн бросил его на стул. Его сюртук также вымок, особенно ворот, и он сбросил его без промедления.
Килби отошла на другую половину комнаты. Глядя, как Фейн раздевается, она не шелохнулась, чтобы сбросить с себя одежду. Подол ее платья был таким мокрым, что Фейн слышал, как вода ручьями стекает на пол.
– Я позабочусь о себе сама, – сказала Килби, стуча зубами. – Тебе нет нужды оставаться.
Фейн покачал головой.
– Позволь мне не согласиться.
Он подошел к ней. Килби прижалась к стене, вытянув вперед руки, словно желая разделить пространство между собой и Фейном. Он отвел ее руки в стороны и расстегнул на ней накидку.
– Прошу тебя, стой спокойно, я лишь хочу согреть тебя. Ее наряд был безнадежно испорчен.
Сняв с нее промокший плащ, Фейн понял, почему Килби противилась его присутствию. Муслиновое платье, испачканное в грязи, стало прозрачным и повторяло все изгибы ее тела.
Фейн едва сдерживал желание.
– Повернись, – сказал он, и его приказ прозвучал резко и требовательно.
Килби медленно повернулась к нему спиной. Он увидел бесконечный ряд крохотных пуговок. Не спрашивая ее разрешения, он рванул ткань.
– Так-то лучше, тем более, что платье все равно испорчено, – сказал Фейн, растягивая узлы на корсете. – Даже шнуровка промокла. – Он вытащил маленький нож. – Похоже, я уже делаю это по привычке, – поддразнил Фейн Килби, желая успокоить, и одним движением распорол тугие ленты.
Она поежилась и скрестила на груди руки.
– Прекрасно. Ты хочешь поиграть в горничную. Сомневаюсь, что смогу тебя переубедить.
– По крайней мере, мы понимаем друг друга, – Фейн решил действовать без лишнего промедления.
Он освобождал Килби от юбок до тех пор, пока она не осталась перед ним в одной нижней рубашке. Фейн отложил в сторону нож, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Килби. Отступив, он сказал:
– Вот так. С остальной одеждой ты справишься сама. Я позабочусь о том, чтобы в камине горел огонь.
Ему было интересно, что предпримет Килби. Он направился к ее спальню. Освещая себе путь фонарем, Фейн нашел очаг и склонился над ним.
– Зачем ты это делаешь?
Фейн надеялся, что она снимает чулки и туфельки. Он подул на угли, чтобы пламя быстрее разгорелось.
– Нам надо поговорить.
Он прислушался к ее шагам в соседней комнате.
– Я должна предупредить вас, ваша светлость: те вольности, которые я позволила вам, были лишними. То, что произошло в тот вечер, когда вы спасли меня от домогательств лорда Тюллея, больше не повторится.
Он мысленно отсчитывал ее шаги до двери. Небрежно уперев руки в бока, Фейн с дьявольской улыбкой посмотрел на огонь.
