Элисса, не глядя на него, отложила в сторону рукоделие.
— Благодарю тебя, — едва слышно произнесла она. — Благодарю тебя за то, что ты передо мной извинился, Ричард. Это так много для меня значит… Уильям никогда не просил у меня прощения — как бы ни был передо мной виноват. — Она улыбнулась. — Думаю, впрочем, что ты тоже не из тех, кто любит извиняться.
Ричард испытал удивительное облегчение — казалось, у него за спиной выросли крылья и он в любую минуту может отделиться от земли.
— Ты права. Я не очень люблю просить прощения.
— Ты предпочитаешь высмеивать людей или вызывать их на поединок, верно?
— До определенной степени. Когда на человека клевещут, ему, хочешь не хочешь, приходится изыскивать способы, чтобы защищать свою честь. — Ричард тяжело вздохнул. — Обо мне говорят много всяких глупостей, Элисса. Утверждают, к примеру, что я — жестокосердный, растленный негодяй, сочиняющий непристойные стишки. Не верь! Стихи я пишу редко, а если и пишу, то непристойностей, уверяю тебя, они не содержат. А подписать какое-нибудь непотребство моим именем может каждый. У нас нет законов против таких людей.
Налицо Элиссы отразились сочувствие и понимание. Она сдвинула брови и воскликнула:
— Невероятно! Если закона против клеветников нет, его необходимо принять!
Ричард улыбнулся:
— Подумать только, с какой страстью ты меня защищаешь! Из тебя получился бы отличный адвокат.
— Адвокат у нас есть — мистер Хардинг.
Улыбка с губ Ричарда бесследно исчезла.
— Ах да, мистер Хардинг — защитник всех на свете невест…
— Жаль, конечно, что договор ограничивает тебя в правах, но мне было необходимо обезопасить себя и сына.
Ричард встал, потянул Элиссу за собой, а когда она поднялась, заключил ее в объятия.
— Мне нужно еще кое в чем тебе признаться, детка.
— Правда? — затаив дыхание, спросила Элисса.
— Чем дольше я нахожусь с тобой, тем больше убеждаюсь в том, что король, поженив нас, поступил правильно Несмотря на этот проклятый договор, который ограничивает меня в правах, я безмерно счастлив..
Элисса коснулась кончиками пальцев выпуклых мышцу него на плечах.
— Если разобраться, ты никогда не был хозяином этого поместья — а я была и остаюсь его хозяйкой, — тихо сказала она. — Я боялась, что ты начнешь разрушать все то, что построено здесь моими усилиями.
— Что и говорить, убедительное оправдание, — с иронией произнес Ричард, пощипывая ее за мочку уха.
— Лучшего предложить не могу. Думаешь, легко управлять имением? После того как умер Уильям, я работала не покладая рук от зари до зари.'«
Ричард приложил к ее губам палец.
— Тес! Ни слова больше об Уильяме.
Элисса снова нахмурила брови:
— Но ведь он отец Уила. Разве я могу не упоминать его имени?
— Понимаю. Поэтому, как твой новый муж и господин, я позволяю тебе говорить о нем, когда и где тебе заблагорассудится — за исключением одной комнаты.
Элисса озадаченно на него посмотрела.
— Это какой же?
— Нашей спальни.
Элисса согласно кивнула и, улыбнувшись, сказала:
— Между прочим, в эту комнату он ни разу не входил. Я стала спать здесь только после того, как он умер.
— У меня просто нет слов, чтобы выразить тебе, в какой восторг приводит меня это обстоятельство, — ответил Ричард и взял ее за руку. — Пойдем?
— Куда это?
— Как куда? В ту самую комнату, где тебе запрещено упоминать имя мужа и вообще о нем говорить — Это что же — приказ?, — Это просьба, — ответил он и посмотрел ад нее заблестевшими от желания глазами.
— Если это просьба, тогда я согласна. Но о чем же мы будем там разговаривать? — спросила она с самым невинным видом, когда они вышли в просторный холл.
— Думаю, мы уже наговорились всласть.
— Чем же в таком случае мы будем там заниматься? — поинтересовалась Элисса, и глаза у нее лукаво блеснули.
— Ну, если ты даже этого не знаешь, мне остается только молча развести руками.
Она рассмеялась мелодичным, словно звон серебряного колокольчика, смехом.
— Ах, этим…
— Да, дорогая моя, «этим» — и кое-чем еще.
Он остановился, крепко ее обнял — именно так, как ей больше всего нравилось, — и страстно поцеловал. В этот момент он думал только о ней и, конечно же, совершенно забыл о слугах, которые сновали по коридору и могли их увидеть.
Потом он подхватил ее на руки и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. Элисса снова засмеялась — на этот раз тихо, почти беззвучно. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной.
Толкнув плечом дверь, Ричард внес Элиссу в спальню и осторожно поставил на ноги.
— Чему же ты хочешь научить меня, мой муж и господин?
Усмехнувшись, Ричард первым делом подошел к двери и запер ее на засов.
— Знаешь, есть люди, которые сравнивают любовные утехи со спортивными играми, — небрежно заметил он.
— Почему это? — спросила Элисса, проводя ладонью по его широкой груди и мускулистому животу.
— Потому что они… хм… любят поиграть.
— Это во что же?
— Ты такое со мной творишь, что у меня все из головы вылетело. Никак не могу вспомнить, — прошептал Ричард, принимаясь в свою очередь исследовать руками ее тело.
— Не можешь и не надо…
— Нет, погоди. — На губах у Ричарда появилась чувственная улыбка. Слегка отстранившись от Элиссы, он сказал:
— Что значит «не надо»? Я хочу поиграть.
Элисса тоже от него отодвинулась и свела на груди руки.
— Вот как? И в какую же игру ты предлагаешь мне сыграть?
— К примеру, есть такая игра: кто быстрее разденется.
Теперь уже улыбнулась Элисса:
— Мне почему-то кажется, что в эту игру ты играть не захочешь.
Ричард всмотрелся в нее потемневшими от страсти глазами.
— Наоборот, захочу.
— В таком случае выиграю я!
Ричард расхохотался:
— Куда уж тебе! На тебе столько всего надето…
— Хочешь, будем держать с тобой пари?
— Но ведь я у тебя выиграю, — предупредил ее Ричард.
— Если согласен, скажи, что ставишь на кон?
— Ладно, я готов держать пари! Есть, правда, одна загвоздка… У меня, знаешь ли, почти нет при себе денег.
— А я и не думала о деньгах, — с веселой улыбкой заявила Элисса.
