– Оставайся на месте, – тихо проговорил он, обхватывая сначала ее бедра, а затем ягодицы. – Со мной ты в полной безопасности.
Только вряд ли это положение можно было назвать безопасным. Открытым, незащищенным, уязвимым – может быть. Но прежде чем Грейс успела что-то возразить, Доминик поцеловал ее со страстью и нежностью, как будто он изучал ее, молился на нее. Ее глаза были закрыты, и она видела солнечный свет, проникавший через закрытые веки, затем на ее лицо упала тень, и он поцеловал ее веки с нежностью, от которой ей захотелось плакать.
Грейс открыла глаза и взглянула на него, впитывая заново черты его лица, словно видела впервые.
Его янтарные глаза прожигали ее, он наклонился и поцеловал ее вновь, так же нежно, как и прежде. Грейс не хотела, чтобы ее боготворили, она не была еще готова к тому, чтобы'ею обладали. Она обхватила его голову руками и ответила на его поцелуй нежно и ласково. Ей казалось, что она все-таки может еще контролировать себя, даже если у нее и не получается контролировать его и ситуацию.
Но ей так только казалось. В тот самый момент, когда она поцеловала его, он издал утробный стон, родившийся где-то в груди, стон торжества, триумфа и удовлетворения, и поцеловал ее еще глубже, и ее захватила необузданная сила его желания. Оно пропитало его тело, и даже воздух, окружавший их, наэлектризовался.
Доминик поцеловал ее так, как будто в ней заключался смысл его жизни.
Она не сопротивлялась. Она была его созданием, его существом. И она наслаждалась каждой его лаской.
Ее тело прижалось к нему. Грейс целовала, лизала, пощипывала и покусывала, не отдавая себе отчета в том, что происходит. Не замечая ничего на свете, кроме его вкуса, запаха и прикосновений.
Его руки обнимали, ласкали и сжимали ее, и вдруг она поняла, что ее рубашка каким-то образом расстегнулась и ее грудь оказалась обнаженной. Она открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как его глаза загорелись огнем желания.
– Ты такая красивая, – пробормотал он и обхватил, поглаживая большими пальцами, ее набухшие соски. Волна дрожи пробежала по ее телу, и она крепче обняла его, откинув голову и закрыв глаза. Ее мир сосредоточился на чувствах, вызываемых этим мужчиной. Он гладил и ласкал ее, пока она не почувствовала, что не может больше выносить этого, и тогда он склонил голову и его губы сомкнулись на ее прохладном нежном соске.
Она издала мягкий тихий стон и судорожно изогнулась, обхватив ногами его талию с такой силой, будто пыталась вобрать его в себя. Она дрожала и прижималась к нему в желании, молча требуя, чтобы он взял ее, не думая больше ни о чем.
Кровь бурлила у него в венах, и на мгновение Доминик забыл о своем решении заняться любовью с ней впервые в постели, забыл, что они были на виду, стояли в озере. Она обнимала его ногами, и он чувствовал ее теплую обнаженную кожу на своем животе. Его рука скользнула между ее ног, к прорези в панталонах. Не в первый раз уже он восхищался практичным дизайном женской нижней одежды.
Он гладил и ласкал ее мягкие теплые складки, а она дрожала, все сильнее прижимаясь к нему, ритмично сжимая его ногами, готовая сдаться на его милость. Он начал поглаживать большим пальцем ее маленький твердый комочек и наблюдал за тем, как ощущения захватывают ее, как она изгибается и вздрагивает от них.
Доминик напрягся и страдал от возбуждения точно так же, как и она. Ему до боли хотелось войти в нее, когда дикий лай и плеск воды отвлекли ее. Его собственная чертова собака!
Ее глаза распахнулись. Грейс растерянно оглянулась, все еще сжимая его плечи. И по мере того как он наблюдал за ней, глаза ее расширялись от осознания того, где они находятся и что делают. Она невидящим взглядом уставилась на то место, где Шеба вспугнула какое-то животное и возбужденно лаяла, бегая по мелководью на другом конце озера.
Грейс вновь повернулась к нему, тяжело дыша. Он дышал почти так же тяжело, как она. Он заметил смущение, а Затем и панику на ее лице, как только она поняла, что именно с такой силой прижимается к ней между ее ног. Одно быстрое движение – и он овладел бы ею, Доминику потребовалось все его самообладание, чтобы не сделать этого.
Она, должно быть, прочитала это в его взгляде, поскольку воскликнула:
– Нет! – Это слово вылетело у нее как стон. Она отпустила его и попыталась оттолкнуться, чуть не уйдя при этом под воду, так как забыла, что не может стоять на этой глубине. Он поймал ее за руку.
– Спокойно, с тобой все в порядке.
Она моргнула и посмотрела в сторону. Он видел, что она была смущена. Его охватила волна нежности.
– Мы не сделали ничего дурного, – тихо заверил он ее. Грейс тихо хмыкнула, явно не доверяя ему.
– Мы же совершенно свободны, ты и я, – напомнил он ей.
Она замерла и возмутилась.
– Нет, вы обручены! – сказала она и поплыла к берегу. Грейс была уничтожена. Конечно, тела их скрывала вода, но то, что она чуть было не сделала, шокировало ее. Она торопилась, стараясь оказаться от него как можно дальше.
Что на нее нашло? Он прикасался к ней так интимно, как только может мужчина прикасаться к женщине.
Бабушка Уигмор предупреждала, что она потеряет свою честь, если окунется в воды этого озера.
Фрей медленно ехал по дороге к дому Доминика. Нет, не к дому Доминика, поправил он себя, а к Вульфстону. Боже, это местечко знавало дни и получше! Интересно, какие у его друга планы на будущее?
Он не мог представить себе Доминика, ведущего оседлую размеренную жизнь. Он так нигде и не обосновался. Это был самый настоящий бродяга.
Он слез с лошади у парадного входа, а когда никто не подбежал, чтобы забрать у него коня, разглядел пару молодчиков, работавших над починкой окна, и свистнул им. Один из них посмотрел на него, и Фрей подозвал его жестом, Когда мужчина подошел достаточно близко, Фрей кинул ему поводья.
– Отведи лошадь на конюшню и присмотри затем, чтобы ее напоили и как следует почистили. – Он вложил в его руку медную монетку, и тот пошел прочь абсолютно счастливый.
Фрей позвонил в дверь. Ее открыл мальчик, тот самый мальчик, который пытался чуть раньше удрать с его багажом, только теперь его нос был в грязи, а волосы в паутине. Фрей привередливо сморщил нос.
– Я пришел повидать лорда д'Акра, – сказал он.
– Простите, его здесь нет, – сказал мальчишка и попытался закрыть дверь.
Неохотно, поскольку это была его вторая лучшая пара, Фрей поставил ботинок в проем двери и не дал ему этого сделать.
– Послушай, ты, мелкий… – К счастью, он вспомнил, что теперь является священником, а они выше препирательств. Он возобновил разговор более подобающим его сану тоном: – Сын мой. Я приехал с визитом к лорду д'Акру. Он ожидает меня.
Паренек нахмурился:
– Я вам не сын, и я уже сказал, что лорда д'Акра здесь нет.
