Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Опять возня, что-то бухнулось рядом с ним, тяжкий гнет куда-то отъехал, раздавленные ребра возвращались на место. Его схватили за шиворот, поволокли. Две головы вынырнули одновременно рядом с лодкой, схватились за борта. Олег кашлял, не мог надышаться. Сознание вернулось, обдало жаром. Вот это да! Он снова мог жить, шевелиться и даже немного соображать. Соня дышала, как после марафона, и пока воздерживалась от комментариев. Он подсаживал ее в лодку, а потом она тащила его — сначала за рукав, потом за шиворот. Они лежали, приходили в себя, потом поднялись, уставились друг на дружку. В полумраке читался лишь смазанный силуэт: худая, с мальчишеской стрижкой, в короткой маечке и потешных шортах колокольчиком…
— Ты спасла меня…
— Ты тоже спас меня… — прошептала девушка. — Мы перешли на «ты»?
— Без проблем, — прохрипел Олег. — К черту условности… Мне кажется, я давно тебя знаю… Хотя ума не приложу, как ты выглядишь… Ты цела?
— Цела, — подумав, сообщила Соня. — Не считая мощного синяка на ноге, к которому лучше не прикасаться. А ты?
— По ходу цел… У тебя муж есть?
— Был. Я познала прелесть развода.
— Это хорошо…
— Хорошо?
— Прости, вырвалось…
— Ты надуваешь щеки? — она всмотрелась.
— Надуваю, — признался Олег. — Собираюсь с духом. Это придает объем и силу. Нужно выбираться. Что-то стены в твоем хрустальном домике подозрительно поскрипывают.
— Давай, — Соня поежилась. — Давненько мы не были на улице… Там тепло?
— Тепло, — кивнул Олег. — Можно раздетым… одеваться.
На улице было холодно! Дул свирепый ветер, сыпал мелкий, но плотный дождь. Соня скорчилась на передней банке, обняла себя за плечи. Проявилось неплохое скуластое личико, часто моргающие глаза, тонкие губы. Короткие волосы торчали, как у панка. В желудке Соболевского что-то заурчало и перекатилось. Он сглотнул.
— Чего уставился? Я девушка с персиками? — проворчала Соня, пряча глаза.
— Ладно, поплыли, — он схватился за весла, вывел лодку во двор. И как же вовремя, черт возьми! Разбитые перила, видимо, являлись тем «кирпичиком», который ни за что нельзя было трогать. Заскрипел дощатый дом, в котором самым прочным элементом оказалась лестница на второй этаж. Сыпались распорки между первым этажом и мансардой. Затрещали, стали рушиться половицы. Подогнулась стена, крыша вмялась внутрь. Ахнув, Олег заработал веслами, спеша убраться из эпицентра. А за спиной царил грохот: рушился дом, разлетался на кусочки! Могло накрыть и лодку, но она уже уходила. За кормой раздался шумный плеск — что-то бухнулось в воду. Соня побледнела, хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Ее трясло.
— Спокойствие, Соня, только спокойствие, — бормотал Олег, сдувая с носа бусинки пота. — Подобных тебе сегодня — тысячи. Дом — дело наживное, главное, что ты жива…
— Господи, да за что? — адресовала Соня в небо риторический вопрос и замолчала. Сомнительно, что на небе ее услышали. Он вовремя развернулся, чтобы не выплывать на улицу: там бесновалась вода, и баррикаду из мертвых грузовиков никто не отменял. Он растерянно озирался — куда податься? Оставалось лишь двигаться против течения по ближайшему переулку, чтобы снова оказаться на Лагерной. Можно и огородами, поскольку понятие улиц и переулков с некоторых пор становилось смешным. Он греб, тяжело дыша, между деревьями и скособоченными крышами. Волны не унимались, возникали то слева, то справа. Соня с ужасом смотрела по сторонам, не узнавая города. В соседнем квартале взвыл лодочный мотор, кричали люди — там тоже кого-то спасали.
— Будем выбираться? — пробормотала Соня.
— Будем, — согласился Олег. — Но по дороге еще кого-нибудь возьмем, в лодке хватит места.
— Хорошо, давай возьмем… — вяло прошептала Соня. — Нужно спасать людей…
Он повернул за бетонный забор механических мастерских… и сработал профессиональный навык! Прямо на него неслась по течению лодка с одиноким гребцом! Тот тоже успел сменить направление. И все же лодки поцеловались бортами. Охнула Соня, падая с банки, хорошо хоть не за борт.
— Куда прешь, слепошарый?! — разорался рулевой. — Глаза протри, совсем залил?!
— Солохин? — челюсть отвисла от изумления. Он самый, напарник! Раскудлаченный, мокрый, как курица, злой, как собака, уши угрожающе оттопырились. Да и лодка под ним, если присмотреться, была знакомой. — Гришка, это ты, твою дивизию?!
— Олежка, живой!!! — восторженно завопил Солохин и чуть не подбросил в припадке радости весло. Он полез обниматься — обе лодки накренились и едва не затонули. — Доброе утро, коллега! — орал Солохин. Отстранился, начал всматриваться. — Что-то вид у тебя не очень добрый… Очуметь, ты живой! Всеми проклятый и покинутый!
— А чего мне сделается, Гришка? — смущенно улыбался Олег, хватаясь за борта, чтобы лодки не разлучило. — Не умирается как-то, напарник… Уходят лучшие, а я так — серединка на половинку…
— Да я бы не сказала, — проворчала Соня, пряча глаза.
— А это кто? — удивился Солохин.
— Ангел, — объяснил Олег.
Соня поперхнулась.
— Объясни, — не понял Солохин.
— Жизнь мне спасла.
— Это вы правильно, девушка, сделали, — расплылся до ушей Солохин. — Ценный кадр, его беречь надо. Таких сознательных парней в нашей доблестной ГИБДД — наперечет. Единственный сотрудник, которого не волнует шкурный вопрос. Ну… почти.
— Неужели? — проворчала Соня. — Послушайте, мужчины, может быть, сотрудникам ГИБДД стоит скрыться с места происшествия? Образовать что-то типа, скажем, эскадры?
— Подожди, — опомнился Олег. — Ты отвез Серегиных баб?
— Отвез, — с важным видом кивнул Солохин. — В натуре, Олежка, отвез. Век очередного звания не видать. Километра полтора по Лагерной — там что-то вроде эвакопункта. Все разбито, дома туда сносит, машины — там уже такая знатная помойка высотой с пятиэтажку… В безопасности твои бабы, так и передай Сереге. И напомни, что ящиком коньяка он теперь не отделается — по гроб жизни поить обязан.
— А чего вернулся? — не понял Олег. — Ну и дул бы в райотдел.
— Так это самое… — Солохин смутился. — Как бы тебе сказать… В общем, заныло в том месте, где предположительно находится совесть. Ты же на дорожном знаке болтался, вроде как нехорошо оставлять друзей… Набрался, в общем, смелости — и в обратный путь. Там немыслимый бардак, Олежка. Никто не понимает, что происходит в городе. Половину Таманска смыло, много погибших. Народ бегает в панике, начальство куда-то испарилось. До сих пор не прибыло МЧС, представляешь? В спасательной операции задействованы только местные — в основном добровольцы. Никто не знает, что делать, пострадавших свозят к мэрии…
— И на фоне этого бардака ты принял историческое решение пуститься во все тяжкие? — засмеялся Олег.
— Точно, — кивнул Солохин. — На рыбалку в четыре утра. Я оправдан за недостатком улик, напарник? На, держи, хлебни, — он извлек из заднего кармана обвисших штанов плоскую фляжку. — Я уже хлебнул, теперь отлично себя чувствую.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
