Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Взяв в руки мобильный телефон, открыв контакты, отыскав имя «Клим», я долго сидела и смотрела на номер, просто так.
Наверное, ему неважно то, что случилось между нами, ему все равно, как я живу теперь, он сейчас с Акимовой, и, похоже, эта мука для меня никогда не закончится.
Звонок Леры вывел меня из пограничного состояния между жизнью и смертью, вздрогнув, посмотрев на экран телефона, я возвела глаза к потолку и попросила об избавлении, но, к сожалению, не было силы, способной остановить мою двоюродную сестру.
– Ты правда ушла из дома? – изумленно спросила она, как только я ответила на вызов.
– Ты же наверняка подслушала, так зачем спрашиваешь?
– Бабушка разговаривала с мамой и сказала, что ты оставила записку.
– Да, я ушла, скорее всего, мы больше не увидимся. Пока, – я сделала попытку закончить «дружественную беседу», но это не получилось.
– Подожди! Ты планируешь вернуться в деревню? Совсем ненормальная? Опять собираешься доить коров? – Голос Леры был переполнен изумлением. – Я, конечно, много дурочек видела, но такой, как ты, больше нет.
– Я остаюсь в Москве, – нарочно легко ответила я. – Собираюсь работать и учиться.
– А где ты сейчас живешь?..
– Неважно.
Некоторое время Лера молчала, а потом буквально взвилась, у меня зазвенело в ухе от ее крика:
– Ты не проживешь без бабушки и дня! Ты должна вернуться, если не хочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в кошмар!
Невероятно, но Лера завидовала даже моей свободе, и, возможно, ее беспокоило, что я стану счастливой вдали от дома Ланье, а с этим смириться совершенно невозможно.
– Не волнуйся, я справлюсь.
– Бабушка говорит, что скоро ты сама прибежишь обратно, она называет тебя самонадеянной, своевольной и неблагодарной. Ведь одно дело устраивать показательные выступления и совсем другое – очутиться на улице, просить милостыню и еле сводить концы с концами. Как там тебе живется, Анастаси-и-и-я? – насмешливо пропела Лера.
– Спасибо, все в порядке, завтра выхожу на работу. Извини, мне некогда, я сейчас иду в ресторан… Пока, – прервав разговор, я улыбнулась и принялась сверлить взглядом мобильник, я не сомневалась, после таких заявлений на Леру обрушится огромная волна любопытства. И не ошиблась, мой номер она набрала еще три раза, а затем прислала эсэмэску: «Все равно прибежишь к бабушке как миленькая! Кем ты будешь работать и где??» Но я отвечать не стала – меня ждала Симка.
* * *
По дороге в «Берег» я пыталась хладнокровно проанализировать свои отношения с Шелаевым. Мне казалось, если разложить последний год по полочкам, то появится ясность, которая и поможет объяснить мое состояние. Есть же объяснение нервозности, волнению, отчаянию, тоске?..
Я никогда не относилась к Климу положительно, он никогда не общался со мной серьезно.
Я не испытывала к нему даже капли влечения, он рассматривал меня исключительно как средство для мести и ни в чем себе не отказывал (в смысле, у него было много женщин, во всяком случае, так говорила Лера).
Я не стремилась к нашим встречам, Клим иногда нарочно возникал поблизости, но только с целью посмеяться надо мной.
Я поехала к нему, потому что тоже хотела отомстить, а еще, наверное, потому, что испытывала острую потребность в каком-нибудь кошмаре… Поехала, чтобы забыть случившееся в доме Ланье и переключиться на другую катастрофу… Худшую. Да, рассудок мой был в тот момент явно воспален и опух, отрицать это глупо.
Дальше хладнокровие дало сбой, но я все же дотянула главную мысль до конца: между нами ничего нет, совершенно неважно, что думает Клим обо мне, он сам по себе, а я сама по себе. И если мы все же когда-нибудь встретимся, самое лучшее – вести себя как всегда, словно ничего не произошло, словно он не обнимал меня и не целовал, словно я не отвечала и не желала большего…
Распахнув дверь ресторана «Берег» я закрыла глаза и дала возможность музыке, несущейся громким бешеным ритмом по залу, проникнуть в голову и заполнить мозг (бесполезно раскладывать по полочкам то, что хоть как-то связано с Шелаевым). Почувствовав неимоверное облегчение, я устремилась к Симке, устроившейся на диване в углу и уже попивающей какой-то коктейль.
– Давай что-нибудь заказывай, – предложила она и добавила: – Надеюсь, Акимова здесь не появится, сегодня в нашей жизни ее было слишком много.
– Я возьму только кофе, нет аппетита.
– У меня тоже его нет, и я пью коктейль, – Симка, оглядевшись, кивнула на барную стойку. – Половина наших здесь.
Через полчаса я несколько размякла и принялась думать о хорошем: о предстоящей работе, о столь долгожданной самостоятельности, о ребенке Нины Филипповны, о том, что теперь могу беспрепятственно встречаться с тетей и общаться с ней столько, сколько захочу. И больше никто не станет спрашивать, где я была.
– Я, пожалуй, пойду потанцую. Ты не хочешь? – спросила Симка, пристраивая сумку поудобнее рядом с диванными подушками.
– Пока нет, может, позже.
– Завтра ты начнешь работать у Матвеева. Здорово. Интересно, что скажет твоя бабушка, когда узнает?
– Не представляю. – Я посмотрела на Симку и повторила: – Не представляю.
– Внучка Эдиты Павловны Ланье за прилавком. Новость года!
– Лера точно упадет в обморок, – с улыбкой ответила я, и в этом не было никаких сомнений.
Симка, поднявшись, направилась к барной стойке, но на полпути остановилась, обернулась, посмотрела на меня, помедлила и зашагала обратно. В ней явно произошли перемены: походка потеряла легкость, левой рукой она схватилась за правый локоть, уголки губ опустились, глаза потухли. За короткий промежуток времени она стала совсем другой – напряженной и, пожалуй, расстроенной. За годы нашей дружбы я видела Симку разной: и веселой, и грустной, и сердитой, и даже гневной, но такой… Такой я ее видела впервые. Будто из подруги ушла весна, которая всегда наполняла каждую клеточку тела. Я нахмурилась и отложила папку меню в сторону, беспокойство подкатило к горлу, даже сердце стало стучать чаще. Что случилось?
Симка села на свое место, нервно побарабанила пальцами по столу и произнесла:
– Я хочу тебе кое-что рассказать. Только, пожалуйста, не задавай вопросов, вообще ничего не говори. Потом как-нибудь… Обещай.
– Обещаю.
Глядя на Симку, я не могла ожидать хорошей новости. Подруга часто моргала, будто в глаза ей попали противные песчинки, губы побелели, пальцы сжались. Я чуть не вскрикнула: «Немедленно говори!» – чтобы узнать правду и пожалеть, успокоить… Еще несколько минут назад она была совсем другой… Это же моя Симка, что с ней?!
– Я его люблю, – сказала она, и из глаз хлынули слезы. – Я его очень сильно люблю. Борюсь с собой каждый день, стараюсь улыбаться и веселиться как обычно, но я его люблю, и это не проходит… Уже давно… наверное, с первой встречи… тогда… на вашем балу… Как-то по нарастающей получилось. – Симка вытерла ладонью слезы и всхлипнула. – Я все твердила себе, что глупости, ерунда, и я вообще никогда никого не полюблю, не может со мной такое произойти, я другая… неправильная! У всех кругом чувства, свидания, а мне не надо… Но я запоминаю каждое его слово, чем дальше, тем труднее с ним разговаривать, хотя, может, мы с ним и не увидимся больше… Как жить, если мы с ним больше не увидимся? – Губы Симки задрожали, она посмотрела мне в глаза. – Я люблю Матвеева, но кто я и кто он! Разве у меня есть хотя бы один шанс? Пусть маленький… Что мне сделать?.. Как немного приблизиться к нему?.. Вдруг у него есть женщина? У него наверняка она есть… Где взять этот маленький шанс? Где? Если я с ним заговариваю, то он отвечает коротко и сдержанно, я для него безликая или обыкновенная… Так трудно прятаться за шутки и смех. Но если не прятаться, тогда еще хуже…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
