1
Если он не прикладывал никаких усилий, то боль в груди просто слегка раздражала, звучала тихим рокотом, как гром где-то далеко. Но когда приходилось двигаться, совершать самые простые движения, например натягивать брюки, боль пронизывала все тело; казалось, что пуля входит в него прямо сейчас, а не неделю назад. Впрочем, дело было не столько в боли, шут с ней, сколько в слабости, особенно в ногах. Он не привык быть настолько истощенным, все ждал, когда же силы вернутся, но этого не происходило.
Сложнее всего было вскарабкаться на подоконник. Он нашел присоски для окон там же, где он их и оставил, приложил их к куску вырезанного стекла, отмеченного заранее, вытащил стекло, дотянулся до задвижки, отодвинул ее и открыл окно. Потом через оконное отверстие он втянул стекло внутрь, поставил его на пол, возле стены.
Это был первый сложный момент. Дыхание было и без того затруднено из-за бинтов, стягивающих ребра, вдохи были хриплыми. Позже, в доме, придется это контролировать.
Он перетащил себя через подоконник, скрежеща зубами, чуть не потерял сознание, упал на пол и лежал, ожидая, пока боль уменьшится и дыхание чуть выровняется.
Потом поднялся, закрыл окно, забросил присоски через пустое пространство в кусты снаружи и вставил кусок стекла на место.
У него было время на то, чтобы обыскать дом, но немного. В гараже кое-что изменилось: появился белый «бронко», тот самый, который они использовали после ограбления банка, а ящик, где он в прошлый раз нашел их оружие, был открыт и пуст. Они взяли стволы с собой на дело?
Нет, все шесть лежали в столовой: три дробовика и три пистолета. «Сентинел» все еще был под столом. Там он его и оставил.
В гостиной сигнализация была включена. Индикатор горел красным, хотя, насколько Паркер знал, при попытке вторжения в дом она не сработает.
На кухне холодильник и шкафы были забиты едой. Значит, они планировали некоторое время провести здесь, пока все не уляжется. Что ж, это разумно.
Паркер медленно шел по дому, отмечая изменения, останавливаясь, привалившись к стене во время приступов слабости. Наконец он вошел в большую пустую комнату, с пианино в углу и со стеклянной стеной, выходящей на море. Вдалеке кружились огни, полицейские лодки с поисковыми фонарями рыскали взад-вперед, как собаки, потерявшие след. Итак, трио приехало на ограбление по суше, на пожарной машине или на другом официальном транспорте, а ушло по морю.
Скоро они должны быть здесь. На лодке? Или доберутся вплавь под водой? Скорее всего, под водой.
Не так уж у него много времени на то, чтобы найти, где спрятаться.
Надо бы затаиться понадежнее, но так, чтобы можно было двигаться. Он пошел на второй этаж, потрогал все запертые двери и нашел лестницу, ведущую на чердак. Она была прикрыта черным ковролином и совершенно не скрипела.
Чердак наверху был обустроен под кинотеатр, наверное, бывшими владельцами дома, а позднее все оборудование для показов было вывезено, оставили только пару дюжин плюшевых вращающихся стульев перед экраном, висевшим на стене.
Комната для просмотров была оформлена как кинотеатр тридцатых годов, со светильниками в стиле «ар деко» и стенами, обитыми темно-красной тканью. Не было причин, по которым троица могла сюда заглянуть, поэтому здесь он и подождет момента, когда можно будет напасть. Он спустился на второй этаж, прошел через спальню на верхнюю террасу.
В вязкой темноте огни все еще сновали взад-вперед, но он знал, что они ищут чересчур далеко, наверное, надеются обнаружить лодку. Но трио будет держаться ближе к берегу, так как отступали они без лодки.
