Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
А она?
Мария никогда не была красавицей. Но было в ней что-то невероятно привлекательное, что-то большее, чем красота. Высокая, статная, с тяжелой косой, которая, как нимб, опоясывала голову, она привлекала мужчин своей загадочной молчаливостью и умным взглядом глубоких карих глаз. Молчаливость и даже некоторая закомплексованность, которые бросались в глаза при первом знакомстве, были обманчивыми. Как моллюск, который хранит свою жемчужину, она раскрывалась только перед теми, кого сама считала достойными своего внимания. И тогда, по словам современников, «сияла ослепительным обаянием», превращалась в «яркую комету», которая освещала все вокруг.
Даже теперь, после стольких страданий и одиночества, озарила путь этого юного «властителя мыслей», вывезла на Рижское взморье, чтобы он набрался сил, отдохнул от своего непримиримого нигилизма, отошел душой и телом от ужасов Петропавловского каземата.
Ей и самой стоило прийти в себя после утраты любимого – Александра Пассека. Рана еще не зажила. Сейчас ей необходимо собраться с мыслями, отогреться в лучах балтийского солнца и попытаться начать новую жизнь. Она чувствовала, что Дмитрий еще не полностью занял место в ее душе, и пыталась сделать все возможное, чтобы он этого не заметил.
– Митя, бежим купаться! – ворвался в гостиную Богданчик и бесцеремонно уселся на колени Дмитрия.
– Не замерзнете? – спросила Мария, снова поймав себя на мысли, что смотрит на обоих одинаково – как на детей.
– Мамочка, это вчера было холодно! – лукаво сощурился Богданчик. – А сегодня – посмотри, какое солнышко! Ну же, Митя, айда!
Дмитрий вопросительно посмотрел на Марию.
Он знал, что минуты уединения ей необходимы, как воздух, и это порой огорчало – он хотел видеть «свою Мари» постоянно, сидеть с ней за одним письменным столом, называть богиней и… отчаянно ревновать к каждой строке! Даже теперь, когда эта женщина принадлежала ему, он готов подписаться под каждым словом, написанным для нее в те давние времена, когда они еще не были вместе: «…никакие мысли не посещают, и чувства одни и те же: жду тебя, желаю тебя. Жду и желаю – благодаря тебе – крепкого, хорошего и живого счастья. Милая моя, хорошая, Маша! Написав этот восклицание, я задумался с пером в руках. Не знаю, что хотел сказать, не умею ясно выразить то, о чем думаю. Но главный мотив все тот же: люби меня! Люби меня, а уж я тебя так люблю, и еще так буду любить, что тебе, конечно, не будет холодно и тоскливо жить на свете…»
– Что ж, идите, мои дорогие! – Мария Александровна едва сдержалась, чтобы не расцеловать их обоих. – Но возвращайтесь вовремя на обед!
Потом она долго смотрела, как они бежали на пляж – две хрупкие фигурки, два любимых мужчины, придающие смысл ее жизни.
Это было странно: она, уже известная писательница, которая всегда хотела независимости, боролась со всем миром – таким несправедливым и жестоким по отношению к слабым и обездоленным, сузила этот мир до такого вот крошечного островка счастья – простого и понятного, как утреннее прикосновение любимого.
Дмитрий с Богданчиком уже скрылись за соснами, и Мария отошла от окна.
Ровный розовый свет утра, свежесть морского ветерка и душевное спокойствие, когда не нужно думать о долгах и кредиторах, – все настраивало на рабочий лад.
Без работы она себя не мыслила. Так было всегда. И пусть кто-то попробует упрекнуть, что ее руки не знали труда!
А сколько же его было в жизни. Даже в детстве…
…Мария плохо помнила тот короткий период жизни, когда был жив отец и молодая мать светилась счастьем. Но история их любви поразила Марию на всю жизнь.
Молодой офицер Александр Вилинский влюбился в пятнадцатилетнюю Прасковью с первого взгляда, когда его Сибирский гренадерский полк стоял в поселке Екатерининское.
Молчаливая, нежная и, как ему показалось, «неземная» девочка, которая владела несколькими языками, хорошо играла на фортепиано, заставила круто изменить походную жизнь и осесть здесь, под Ельцом, обзавестись хозяйством, а впоследствии – тремя детьми. Отец умер, когда старшей Маричке было всего семь.
Мать, еще совсем юная, спустя два года вышла замуж во второй раз. О нерадивом помещике Дмитриеве ходила дурная слава: картежник, повеса и забияка, он пустил по ветру наследство первой умершей жены и полностью подчинил себе жизнь покорной Прасковьи.
Она не могла ссориться с мужем при детях. Но те в полной мере наслушались грубостей и насмотрелись отчаянных сцен ревности со стороны своего отчима.
Выход был один: отправить их куда подальше, разбросав, как котят, по родственникам.
Маша месяцами сидела то у своего дядюшки Николая Петровича в Нижнем Ворголе, то у троюродной тетки Варвары Дмитриевны в Знаменском.
А в двенадцать Маша Вилинская и вовсе лишилась домашнего очага: накопив кое-какие сбережения, мать отправила ее в пансион в Харьков.
Холодные высокие стены, утренняя муштра, наказание голодом, молитвы и бессмысленное хождение парами – что могло быть ужаснее для девочки, привыкшей жить на природе?
Подруг у нее не было, ведь ровесницы считали новенькую дикаркой.
У нее оказалась феноменальная память и незаурядные способности к языкам, что давало возможность не зубрить уроки вместе со всеми остальными, а предаваться мечтам и размышлениям.
А еще лучше – тайно пробираться в служебные помещения, где пели песни крепостные-горничные, где лилась живая народная речь…
Так, вместе с немецким и французским, Мария выучила и украинский.
В пансионе она провела долгих три года, а когда ей исполнилось пятнадцать, ее забрали к себе в Орел богатые родственники Мордвиновы. И бедная приживалка стала гувернанткой своих племянников – Кати и Коли.
Она до сих пор помнит их настойчивые просьбы спеть на ночь «о коне с серебряной гривой», о «девушке чернобровой, которая превратилась в тополь». А голос у нее был таким глубоким, таким насыщенным и красочным – совсем не похожим на голоса местных барышень…
– Мари, ты не уйдешь от нас? – тревожно спрашивала Катя, когда та крестила ее на ночь. – Тебе у нас хорошо? Мы же тебя не обижаем?
…Через много лет Екатерина Михайловна Мордвинова с удивлением узнает себя и свою юную гувернантку в повести известной писательницы Марко Вовчок «Живая душа».
Но тогда маленькая племянница не могла знать, как страдает душа «бонны» в стенах этого «дворянского гнезда». Как рвется на волю эта пятнадцатилетняя девочка, как избегает танцев и вышиваний, предпочитая «опасное общение» с сосланными в Орел «неблагонадежными личностями».
Но что это означало – «на волю»?
Для девушки в ее положении только одно – удачное замужество.
Отбоя от женихов у Мари не было. Тетя из кожи вон лезла, чтобы обеспечить племяннице достойное будущее – заказывала модные платья, вывозила на званые вечера. Стоило только показаться Мари на почтенной публике, как на следующий день дом Мордвинова кишел визитерами!
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
