— Так точно, господин оберштурмбаннфюрер!
— Я ищу штаб штурмового батальона СС «Вотан».
— Очевидно, вы имеете в виду боевую группу «Вотан», — поправил его часовой. — Ее штаб находится вон там — вам надо пересечь эту площадь и пройти по той улице, мимо трах-магазинов… ой, извините, итальянских борделей, господин оберштурмбаннфюрер.
Фон Доденбург улыбнулся ему холодной покровительственной улыбкой:
— Не стоило думать, будто я не знаю этот термин — «трах-магазин», обергефрайтер. Благодарю!
Он вновь приложил руку к околышу своей фуражки и, старясь держаться в тени, пошел в направлении, указанном ему часовым.
«Чертов эсэсовец, — пробормотал себе под нос парашютист и сделал непристойный жест. — Какие же они все надменные! Думают, что солнечный свет исходит исключительно из их задниц!»
* * *
Пока фон Доденбург следовал по направлению к штабу «Вотана», он везде видел парашютистов из 11-го воздушно-десантного корпуса генерала Курта Штудента. Видимо, их было так много потому, что высшее командование с минуты на минуту ожидало беды — то ли появления в Риме американских десантников, то ли самовольного выхода ненадежных союзников-итальянцев из «Стального пакта».
«Но даже если американцы будут продвигаться вперед по территории Италии еще медленнее, рано или поздно наступит момент, когда они все-таки окажутся здесь, — пронеслось в голове фон Доденбурга. — И тогда уже "Вотану" придется вступать в бой».
Когда фон Доденбург появился перед штабом «Вотана», стоявший в карауле гауптшарфюрер Метцгер звучно щелкнул каблуками:
— Рад снова видеть вас, господин оберштурмбаннфюрер!
— Благодарю за добрые слова, Метцгер. — Куно заметил новую награду на широкой груди Мясника. — Как я вижу, ты успел получить серебряный знак за ранение?
— Так точно! — Метцгер поднял вверх правую руку, затянутую в черную перчатку. — Видите, что сотворили со мной эти чертовы русские! Лекари сказали, что я никогда больше не смогу толком пользоваться своей клешней.
Фон Доденбург сочувственно прищелкнул языком:
— Мне очень жаль тебя, Метцгер.
— Ничего страшного, господин оберштурмбаннфюрер, — произнес Метцгер с наигранной скромностью. — Мне еще повезло. Многих ведь просто уже нет в живых. А я могу пока продолжать службу.
Фон Доденбург кивнул:
— Да, это все, что нам теперь остается — продолжать нашу службу. Но скажи-ка мне, Метцгер, я могу увидеть командира?
— Разумеется, господин оберштурмбаннфюрер. Разрешите, я доложу ему о вашем прибытии.
Метцгер приблизился к внутренней двери и очень громко постучал. Подождав несколько секунд, он приоткрыл ее, сунул голову в проем и громким голосом доложил:
— Оберштурмбаннфюрер фон Доденбург, господин оберфюрер!
— Пусть войдет, Метцгер! — послышался из-за двери знакомый голос Стервятника.
Дверь распахнулась еще шире, и из-за нее выскользнул невысокий, но исключительно изящно сложенный молодой лейтенант-итальянец. Несмотря на жару, он был в шинели.
— Чао! — пропел итальянец, блеснув белозубой улыбкой. Когда он вышел, после него остался сильный аромат одеколона.
— Что это, черт побери, за тип? — вопросительно посмотрел на Метцгера фон Доденбург.
Метцгер фыркнул.
— Такое впечатление, что у этого макаронника в шесть раз больше зубов, чем у любого человека, которого я когда-либо встречал. — Но больше он не добавил ничего, что могло бы хоть как-то просветить фон Доденбурга.
Куно вошел в кабинет Стервятника. Оберфюрер Гейер сразу поднялся ему навстречу. Фон Доденбургу показалось, что лицо командира было чуть зардевшимся. Гейер отчего-то одергивал свой безупречный мундир, словно его надо было привести в порядок.
— Мой дорогой фон Доденбург, очень рад увидеть вас снова! И поздравляю вас с повышением.
— Благодарю вас, господин оберфюрер!
— Как ваша голова?
— По свидетельству врачей, состояние головы постепенно улучшается. Хотя я ума не приложу, как меня могло ранить в этом месте. Ведь на мне был шлем.
Стервятник предложил ему сесть.
— Вы прекрасно проявили себя в сражении под Курском. Судя по тому, что рассказал обершарфюрер Шульце и тот второй парень, которым удалось выбраться из танка и спасти вас, ваш «тигр» получил прямое попадание. Вытащи они вас минутой позже, фон Доденбург, и уже ни о каком бы повышении не могло идти и речи…
— А что случилось обершарфюрером Шульце? Как он?
— Он был тяжело ранен. Когда этот здоровяк притащил вас, он сам был весь в крови. Мы погрузили всех раненых, в том числе вас и Шульце, в санитарную машину и немедленно отправили в тыл. — Стервятник пожал плечами и попытался незаметно застегнуть ширинку своих брюк. — Видимо, Шульце находится сейчас в каком-то госпитале и умоляет докторов выписать его. В данный момент, скажу вам прямо, фон Доденбург, мне нужен каждый опытный офицер и унтер-фюрер, чтобы успеть поставить на ноги нашу боевую группу прежде, чем американские войска окажутся в Риме. — Стервятник на мгновение замолчал, а затем продолжил: — Кстати, к нам снова вернулся Шварц. Правда, ему необходимо ежедневно бегать в военный госпиталь на обязательные медицинские процедуры. Ему повезло, что он лишился только левой руки — иначе я не смог бы зачислить его обратно.
— Да, ему действительно повезло, — с иронией в голосе согласился фон Доденбург.
— Я назначил Шварца своим адъютантом. Мне нужно иметь рядом с собой дельного помощника, потому что наша боевая группа будет очень быстро разрастаться. А вам, фон Доденбург, я хотел бы предложить командование панцергренадерским батальоном в составе нашей боевой группы.
— Благодарю вас, господин оберфюрер. Если дело пойдет так и дальше, мы не заметим, как превратимся в целую дивизию, — засмеялся Куно.
Однако Стервятник не поддержал его смех. Он посмотрел на фон Доденбурга с совершенно серьезным выражением лица.
— В этом-то и состоит мой план, фон Доденбург. Послушайте, что нам предстоит для этого сделать…
* * *
События в Италии начали развиваться так стремительно, что за ними едва можно было поспевать. Союзники высадились в Салерно вблизи Неаполя. Итальянского диктатора Муссолини свергли и посадили под арест. Он был освобожден группой немецких парашютистов под командованием Отто Скорцени. Связывавший Германию и Италию «Стальной пакт» распался, и расквартированные в Италии немецкие войска начали вступать в стычки со своими недавними союзниками. Американцы двинулись к Неаполю, намереваясь взять его штурмом. В этих условиях оберфюрер Гейер и его крошечный штаб делали все возможное и невозможное, чтобы укрепить боевую группу «Вотан», наполнить ее людьми и насытить военной техникой.
