— Любуешься? — услышал он и повернулся. Настя зашла в комнату и улыбалась, наблюдая за Кириллом.
— Здорово! — сказал он. — Такие фоты! Загляденье!
— Говорю же, мой папанька мегачел! А вот глянь на мои фоты, — предложила она и выдвинула полку шкафа, достав оттуда папку. — Это что-то типа портфолио.
Они сели на диван, сдвинув головы. Настя раскрыла папку. Кирилл увидел ее портрет в стиле эмо. Настя стояла на фоне черной стены с контурами розовых мотыльков. Ее изящную фигурку плотно обтягивал латексный комбинезон сочного земляничного цвета. Волосы у нее были черные с розовыми прядями в челке, которая падала на лицо, пересекая его четкими тонкими линиями. Жирно подведенные глаза с черными веками выглядели огромными. Она держала возле бесцветных губ конфету на палочке, которая выглядела, как большое розовое с молочными разводами сердце. На следующей фотографии Настя сидела на асфальте в летнем дворике. Спиной к ней привалился какой-то парень. Их ноги были согнуты, руки обхватывали колени, затылки прислонялись друг к другу. У пария были светлые волосы, у Насти ярко-рыжие. Возле них на асфальте розовели надутые шарики.
— Что вы тут рассматриваете? — спросила вошедшая в этот момент Марика.
— Работы Арсения, — ответил Кирилл и встал.
— Суперовски! — восхитилась Марика, оглядывая стены. — А я только заметила.
— Любуйся, а я в душ, — сказал Кирилл и быстро покинул комнату.
После завтрака они снова начали рассматривать многочисленные альбомы с фотографиями и глянцевые издания с его опубликованными работами.
— Понимаете теперь, как вам повезло? — с воодушевлением заявила Настя. — Да к отцу очередь из моделей! А вас он, считай, на улице нашел, с моей помощью, конечно, — добавила она и засмеялась. — Так что с него причитается!
— А Мила — одна из его моделей? — поинтересовалась Марика. — Что-то я ее тут не вижу.
— Она в основном на подиумах работает, одежду демонстрирует, — ответила Настя. — Папа ее почему-то не очень любит снимать. Говорит, что она стандартна. Хотя где-то были и ее фотки. Только найти нужно.
— А у них что, отношения? — не унималась Марика. — Она красивая.
— А ты чрезмерно ревнивая! — рассмеялась Настя. — Не волнуйся, Милка на твоего красавчега покушаться не будет. Она в папку по уши влюблена.
— Здорово! — сказал Кирилл. — А чего они не женятся?
— Так у взрослых все с этим сложно, — ответила Настя.
— И ничего я не ревнивая! — обиженно заметила Марика. — А что за проект сегодня? — поинтересовалась она, переведя разговор на другую тему. Арсений вчера что-то вскользь упоминал. Типа «как стать стрейтэйджером».
— Понятия не имею! — пожала плечами Настя. — Но не волнуйтесь, это с вами не будет связано, я уверена. К тому же вы и так стрейтэйджеры! Думаю, вас он просто отснимет.
Арсений появился через час. Он быстро вошел в квартиру, оглядел Кирилла, потом перевел взгляд на Марику. Они даже поежились от такого пристального изучающего взгляда.
— Что значит юность! — пробормотал он. Свежи, как розы! Так, дети мои, за работу! — громко сказал он, потирая руки. — Я и шмотье нашел подходящее. Конечно, эти одинаковые футболки смотрятся вполне в стиле унисекс, но довольно стандартно! Так, надели курточки и по коням! А то времени совсем мало! Настя, ты покормила наших гостей?
— Обижаешь! — ответила та и пожала плечами. — Наелись, как удавы! Папулечка, а мне тоже нужно с вами ехать? Может, я пока дома посплю?
— Еще чего! Твоя лень тебя когда-нибудь погубит! А вдруг я увижу, что и ты мне понадобишься в кадре? Так что в темпе!
Минут через десять они садились в машину. Погода была ясной, солнце заливало квадратный двор, но Кирилл и Марика даже не успели рассмотреть местность, так как джип тронулся с места, выехал из двора, и они поехали вдоль какого-то канала.
— Канал Грибоедова сформировался на месте старой речки Кривуши, или Глухой речки. Она всегда тут была, еще до начала строительства Питера. Правый берег этой речки начал застраиваться домами служащих морского ведомства аж в девятнадцатом веке! — тоном экскурсовода проговорила Настя.
— Не в девятнадцатом, а в 30-х годах восемнадцатого, — поправил ее Арсений.
— Канал Грибоедова? — переспросил Кирилл. — Что-то знакомое! Где-то слышал. А может, по ящику видел.
— Красиво очень, — заметила Марика, глядя в окно.
— Ага, — согласилась Настя. — Питер ва-а-аще красивый город. Бывали?
— Не-а, — ответил Кирилл.
— Но, ребятки, посмотреть его мы никак не успеем, — заметил Арсений. — У нас очень плотный график. И к тому же сегодня в ночь обратно. Завтра в Москве показ коллекции одного молодого эпатажного модельера. И у меня заказ на этот показ от одного инет-издания.
— А вы летом приезжайте! — предложила Настя. — Да, папуль?
— Конечно! — согласился Арсений. — В каникулы ко мне! И Настьку прихватите.
— Я школу в этом году заканчиваю, — сообщил Кирилл.
— И что? — засмеялась Настя. — Я тоже! Но предки уже оплатили мое дальнейшее обучение. Буду ботать в универе одном.
— И на кого? — поинтересовалась Марика.
— На лингвиста! — важно проговорила Настя и заулыбалась, повернувшись к ним. — Но языки я люблю! А ты?
— Я пока в одиннадцатый, — сказала Марика. — А там видно будет.
— А Кирилл? — не унималась Настя.
— Не знаю, — смутился он. — Не решил еще. У нас в городе всего два института.
— А кто твои предки? — продолжила расспросы Настя.
Но отвечать на этот вопрос, к его облегчению, Кириллу не пришлось, так как джип остановился.
— Приехали! — сказал Арсений.
Они вышли из машины и направились к какому-то офисному, современному на вид зданию, прячущемуся в глубине двора между старинных домов.
Студия располагалась на верхнем этаже. Часть скошенного потолка была застеклена. Арсений, скинув куртку, протянул пакет Кириллу.
— Одевайтесь, — сказал он, — а я пока свет установлю. И быстрее! У нас на все про все два часа. В половине первого другая съемка. Где этот лентяй Дима?
— Да тут я! — раздался звонкий голос, и в студию вошел высокий худой парень.
С его головы свисали длиннющие дреды[28], на худом теле болталась свободная цветная рубаха в этническом стиле, падающая почти до колен. На вытертых синих джинсах зияли живописные дыры.
— Гримируй, как мы вчера договаривались, — приказным тоном сказал Арсений.
— Н-да, красавчеги, что и говорить! — заметил Дима. — Особенно бой!
— Хай, Димон! — заорала Настя, вошедшая в этот момент в студию, и прыгнула ему на шею.
