Выхватив удостоверение сотрудника налоговой полиции, он раскрыл его, поднял над головой и крикнул:
— Защита свидетеля! Я капитан Борич, служба безопасности! В тех двух машинах бандиты! — Он указал на бежевую «Волгу» и белую «десятку». — Они вооружены, осторожнее!
И бойцы ОМОНа купились на этот несложный трюк, разворачиваясь к машинам с оперативниками Равновесия-А. Чем закончились их разборки с «волками», Вадим уже не увидел. Нырнув в кабину «Тойоты», где сидел синий от волнения Кеша, он рванул машину с места и торпедой вынесся со двора, едва не задавив наблюдательницу из их же группы, преградившую ему дорогу. Стрелять вслед она не решилась, хотя была инструктирована ликвидировать все возникающие на пути к цели препятствия.
Хорошо понимая, что времени у него практически кот наплакал, Вадим далеко от места схватки уходить не стал и загнал машину во двор дома на улице Вишневой, всего в двух кварталах от дома Садовского. Посмотрел на ничего не соображавшего парня, снял с горла «родинку» рации и улыбнулся:
— Ну, привет, Кеша. Не узнаешь?
— Н-нет! — выговорил Викентий, во все глаза разглядывая водителя.
— А ты приглядись повнимательней, я тебе никого не напоминаю?
— В-вадик?.. Борец?!
Вадим засмеялся. В детстве его действительно прозвали борцом за то, что он занимался в секции русбоя.
— Узнал, космонавт. Да, я Вадим, только из будущего. У меня мало времени, не перебивай и слушай внимательно, что я тебе скажу, а главное — сделай так, как посоветую. Договорились?
— Т-ты взаправду — из бу-будущего?!
— Взаправду, раньше ты бы добавил: собака бешеная! Не так?
— С-собака бешеная! — выдохнул Кеша, оживая. — Точно, Вадимчик! Но как же…
— Некогда объяснять. Ты должен мне поверить, и все. По-моему, я никогда тебя не подводил и всегда говорил правду. Так вот, не поступай в летное училище! Ни в коем случае! Иди в физтех, в строительный, куда угодно, хоть в монахи, только не в училище.
— Но почему?!
— Потому что это чревато серьезными последствиями. Не пойдешь в летчики — будешь жить, пойдешь…
— Погибну? Где? На Луне, на Марсе?!
Вадим посмотрел на пятнистого от волнения Кешу и понял, что взял неверный тон. Викентий был натурой романтической и жаждал славы и приключений. Рассказывать ему о его будущих подвигах, уговаривать избегать опасности было все равно что показывать быку красную тряпку.
— Я неправильно выразился, — сказал Вадим, поглядывая на часы и чувствуя, как сжимается пружина ожидания погони. — От твоего решения зависит не только твоя жизнь, но и жизнь друзей, а это, как ты сам понимаешь, уже совсем другой расклад. Подумай над этим, взвесь все «за» и «против» и реши. Но ни в коем случае не рассказывай никому о нашем разговоре! Усугубишь свое положение… да и мое тоже. Вылезай.
— Что? — не понял худенький, лопоухий, вихрастый Кеша.
— Вылезай и беги. Лучше всего тебе уехать куда-нибудь на пару недель. Сможешь?
— Не думал, — совсем растерялся будущий космонавт, а может быть, строитель. — Чем вы… ты… можешь доказать, что вы… из будущего?
Вадим похлопал себя по карманам, достал бумажник, вытащил оттуда пятьдесят рублей с датой изготовления — 2010 год, присоединил к ассигнации двухрублевую монету выпуска 2008 года, затем подумал и отдал Кеше свое удостоверение офицера налоговой полиции, где была его фотография, дата выдачи — 2010 год, фамилия, имя и отчество: Борич Вадим Николаевич.
— Спрячь и никому никогда не показывай. Я могу на тебя положиться?
— Можешь… те… мы еще встретимся?
— Не знаю, возможно. Беги!
Викентий вылез из кабины «Тойоты», и Вадим дал газ, выезжая на улицу, унося в душе горящий воодушевлением, изумлением и непрошедшей растерянностью взгляд бывшего однокашника.
Он успел отъехать от места разговора с Кешей метров триста, когда его засекли наблюдательницы Надежды Тимуровны, и рация заговорила ее голосом:
— Вадим Николаевич, немедленно направляйтесь к точке выхода! Вы слышите меня? Почему не отвечаете?
Вадим спохватился, прикрепил «родинку» рации на прежнее место.
— Все в порядке, я вас слышу, следую в указанном направлении.
— Где объект? Зачем вы его забрали с собой? Нарушили все инструкции!
— Я спасал его от «волков», — соврал он. — Они готовы были открыть огонь на поражение.
Пауза.
— Вам придется ответить за свой поступок.
— Отвечу, — весело заверил Вадим, ловя в зеркальце заднего вида проблесковые маячки догонявшего «Тойоту» милицейского «Форда». — Меня преследует ОМОН, хотя с уверенностью сказать, что это именно ОМОН, не могу. Возможно, это группа поддержки «волков».
Еще одна пауза.
— Постарайтесь оторваться, — сказала наконец Надежда Тимуровна, — мы вас прикроем в километре от места встречи. Надеюсь, вы понимаете, что будет, если вы не успеете, а тем более если попадете к ним в руки.
— Понимаю.
— Тогда используйте весь свой опыт.
Вадим увеличил скорость, дождался перекрестка и, пренебрегая здравым смыслом и правилами дорожного движения, резко свернул на красный свет светофора.
БЛУЖДАНИЯ В ПОТЕМКАХПосле схватки с «волчицами», пытавшимися захватить Панова прямо в его квартире, Стаса перестали выпускать на поверхность земли, а если и выпускали, то лишь под контролем Максима и с усиленной командой телохранителей Димы. Поэтому бывший издатель засел в архивах РА-квистора (в основном — компьютерных) и принялся изучать материалы подлинной истории Регулюма, имевшей иногда до десятка реализованных и заново откорректированных вариантов, девять из которых проваливались в «хрономогилы», как не имеющие будущего.
За две недели пребывания на базе РА Стас узнал столько нового о Вселенной в целом и о земном Регулюме в частности, что стал воспринимать сакральную информацию почти равнодушно, и все-таки некоторые факты земной цивилизации заставляли его переживать удивительное чувство мистического восторга и страха, а также неверия в истинность полученных сведений.
Больше всего Панова изумляла история войн человечества, многие из которых, как оказалось, были результатами просчетов Равновесия после вмешательства в жизнь социума. Такими спровоцированными войнами стали греко-римская, длившаяся пятьдесят один год — с пятисотого по четыреста сорок девятый до новой эры, римско-македонская — с двести восемнадцатого до сто шестьдесят восьмого года до рождения Христова, Столетняя в Англии — с тысяча триста тридцать седьмого до тысяча четыреста пятьдесят третьего новой эры, и Вторая мировая война тридцать девятого — сорок пятого годов двадцатого века.
Мало того, оказалось, что существуют варианты этих войн, «дотлевавшие» в «хрономогилах». Свидетелем одного из таких вариантов стал сам Панов, который помнил, что Великая Отечественная война закончилась в декабре сорок четвертого года.
