Кот положил тяжелую лапу ему на плечо и сказал в самое ухо:
— Патроны.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Ларион, не отрывая взгляд от подъезда, из которого, скорее всего, выйдет атаман.
— Подумай хорошо. Вы убрали мины и гранаты, но патроны тоже могут взорваться, к примеру, прямо в магазине автомата или в ленте пулемета. Думаешь, это никому не повредит?
— Патроны… — пробормотал Ларион.
Он хлопнул себя по лбу и понимающе посмотрел на кота.
— Осознал, — отметил тот. — Что будем делать? Бежать к мэру и кричать ему, что надо убирать людей с баррикад? Не получится. Они попросту не уйдут, пока им не объяснишь в чем дело. А к этому времени будет уже поздно.
— Логично, — согласился Федоров.
— Что тогда делать? Неужели все летит моему мелкому брату под хвост?
Как раз в этот момент из подъезда наконец-то показался атаман. Косухи на нем больше не было. В этот раз он одел строгий черный костюм, из тех, какие до нашествия носили бизнесмены. Не забыл даже о галстуке и соответствующих ботинках. Причем костюм не был с чужого плеча. Его явно сшили атаману по фигуре.
Не мог он за последние десять лет не измениться, машинально подумал Ларион. Скорее всего, у них в обозе есть даже портной, хороший портной. Если учесть, сколько они городов ограбили, такое вполне возможно.
— Что делать? — еще раз спросил Шестилап.
— Людей из-за баррикады убирать поздно. Значит, остается только один вариант…
Он вскочил и со всех ног кинулся в коридор. Кот следовал за ним по пятам. Прыгая через ступеньку вниз по лестнице на первый этаж, Ларион подумал, что шансы выиграть битву у них все еще есть. Главное, чтобы мэр отреагировал сразу же и так, как надо.
К счастью, он был близко. Обежав угол дома, Федоров кинулся к мэру и крикнул:
— Патроны! Атаман их тоже может взрывать!
— Начинай! Давай сигнал Солону! — вторил кот.
Лицо Жукова на мгновение отразило работу мысли.
Потом он задумчиво сказал:
— Значит, будет взрываться и стрелковое оружие?
— Точно. Давай, придется начинать сейчас, иначе потеряем всех, кто возле баррикады.
Не тратя лишних слов, мэр вынул из кармана пульт наподобие того, которым он взорвал баррикаду, и нажал на нем кнопку.
Ларион невольно обернулся в ту сторону, в которой была летающая тарелка. Пространство над крышами было пусто.
— Рано еще, — объяснил мэр, — на взлет нужно время.
— Может, пока убрать народ из-за баррикады?
— Пока не нужно.
Ларион хмыкнул.
Все верно. Они еще не победили. Совершенно неизвестно, что может произойти в следующее мгновение и значит — каждый умеющий стрелять на счету. Ну а то, что кто-то может погибнуть… Это война.
— Возвращаемся, — сказал он коту. — Бегом, понятное дело.
— Почему бегом? — спросил тот, когда они взбегали на второй этаж. — Неужели нельзя воевать пешком?
Ларион улыбнулся.
— А лучше всего в тепле, с перерывами на завтрак, обед, ужин и так, чтобы время от времени появлялась возможность парочку часов вздремнуть.
— Как-то примерно так, — сказал кот.
Их оконный проем не был занят, и даже ящик никто не успел скоммуниздить. Плюхнувшись на него, Федоров взглянул на сражение. Все, прятавшиеся за баррикадой стрелки, палили в атамана, но толку с этого не было никакого. Тот, между прочим, преодолел уже половину расстояния до нее. При этом мусор, собранный в заброшенном доме, теперь крутился волчком прямо перед амбразурами.
— Похоже, это граница сферы его воздействия, — пробормотал Ларион.
— Ты о мусоре? — спросил кот.
— Да.
— До баррикады осталось совсем чуть-чуть.
— Вижу.
Федоров подумал, что самонадеянность может подвести кого угодно. Вот и сейчас ведьмак орды, видимо уверившись в своей безнаказанности и не оценив полученный вчера урок, неосмотрительно показал границу, за которой его способности заканчиваются. Не так уж они оказались и велики. И, конечно, будь еще какое-то время, это знание против атамана можно было как-то использовать, что-то придумать.
Вот только если сейчас их план погорит синим пламенем, никакого «потом» уже не будет. Орда просто возьмет город и перебьет всех до единого жителей. Ну а если все получится как надо, то и тут эти знания будут тоже ни к чему.
Он думал об этом и смотрел на то, как атаман идет к баррикаде, но на самом деле именно сейчас все внутри него, все его существо жило лишь ожиданием.
Вот сейчас прискачет тяжелая кавалерия, и злые вороги получат по соплам. Вот сейчас…
— Не успеем, — пробормотал кот.
— Все нормально, — ответил Ларион. — Еще как успеем. Солон все понимает правильно. Он не подведет.
Смерч, составленный из мусора, надвинулся на баррикаду. И тотчас ее соприкоснувшаяся с ним часть взлетела в воздух, добавив в этот круговорот обломки стен, остовы машин, распиленные на части фонарные столбы.
Лариону стало страшно. Он только теперь до конца осознал, как могуч дар атамана, как легко тот управляется даже с большими тяжестями. И если его сейчас, вот сию минуту не остановить, он убьет всех, оказавшихся в зоне действия его умения, раздавит, легко и походя, не испытывая при этом никаких особых эмоций. А еще была орда. Она шла за своим атаманом, и было понятно, что как только тому удастся расчистить путь, солдаты хлынут в город для того, чтобы убивать и грабить.
А Солона все не было. И тогда, совершенно четко понимая бессмысленность своих действий, но уже не в силах просто сидеть и смотреть, Ларион вскинул автомат и сделал пару очередей в атамана. Толку от них, понятное дело, не было никакого. Тогда он полоснул длинной, на весь остаток магазина по наступающим солдатам орды, надеясь, что случайно хоть одного из них заденет. Никакого результата. Ни одна пуля не попала в цель.
— Жди, жди, — сказал Шестилап. — Патроны тебе еще пригодятся. Вот увидишь.
Он был совершено прав. Не стоило и спорить.
Вот только сидеть и ждать, глядя, как смерть со скоростью неспешно идущего человека приближается к тем, с кем ты вместе воюешь, как оказалось, было очень неприятно.
Ларион вынул из автомата пустой магазин и вставил на его место новый.
К этому времени атаман уже расчистил заваленный ночью проход в баррикаде, пополнив свой смерч новыми железяками. Защитники баррикады, очевидно, получили приказ мэра и отступили к ближайшим домам. Один из них замешкался и, попав в зону действия дара ведьмака, погиб. Судя по взрыву, он все-таки пренебрег приказом и оставил у себя гранату. А может, пришел к баррикаде в последний момент и о приказе не знал.
