Кэссиди сел на койке и помотал головой. В полумраке, создаваемом крошечным огоньком дежурного освещения, присутствовала какая-то непонятная тревога. Этого невозможно было объяснить, это просто чувствовалось — во всем. Слабый шелест вентиляционной установки не успокаивал, а, наоборот, заставлял напрягаться в ожидании какой-то неведомой опасности. Тени в углах каюты казались почему-то слишком густыми и угрожающими. Даже сам воздух таил в себе нечто тревожное. Если бы Кэссиди видел сны, можно было бы посчитать, что его разбудил кошмар. Но Фил был избавлен от подобных удовольствий. Зато он не был избавлен от привычки доверять своим ощущениям и не доверять неожиданным звукам, особенно если дело происходит в пространстве. В пространстве вообще любой неожиданный звук может оказаться последним, что ты слышишь в жизни.
Кэссиди встал, обулся и накинул куртку. Вытащив из шкафчика пояс с кобурой, он окончательно привел себя в надлежащий вид и осторожно приоткрыл дверь каюты.
В коридоре было тихо. Редкие светлячки «дежурки» разгоняли мрак, и свет здесь казался более ярким, чем в каюте. Фил постоял немного, прислушиваясь к едва заметной вибрации двигателей, потом сделал шаг и оказался возле двери, за которой обитал отставной майор. Пальцы Фила осторожно легли на гладкую металлическую поверхность, слегка надавили, толкнули вбок; дверь медленно приоткрылась, образовав неширокую — около дюйма — щель. Фил вдруг понял, что правая рука его напряженно сжимает рукоять пистолета. Нахмурившись, Кэссиди выпустил оружие (хотя и по-прежнему оставил ладонь на ребристом и успокаивающем металле) и заглянул в каюту.
В полумраке было хорошо видно спящего пассажира. Отставной майор лежал на спине, укрывшись с головой; из-под одеяла торчали лишь ноги в ботинках. Фил непроизвольно поморщился — спать в обуви он не привык, даже во время самых напряженных операций, если уж там выдавалась минутка для сна.
Прикрыв дверь, Фил шагнул к следующей — в этой каюте находились подследственные. Фил несколько раз безрезультатно толкнул дверь, каждый раз все больше и больше раздражаясь тем, что она никак не поддается, и не находя объяснения этому. Потом он вспомнил, что сам же запер каюту, полез в карман и вытащил магнитный ключ. Заглянув внутрь, Фил убедился, что и здесь полный порядок. Могучее дыхание рыжего ирландца полностью заглушало сопение маленького грека, но в таком крошечном помещении не заметить второго было просто невозможно. Каилос Никзараторс спал на койке, на которой, очевидно, просто не поместился Нил О'Хара. Ирландец же развалился прямо на полу.
Фил закрыл дверь, снова запер ее и некоторое время стоял в коридоре, напряженно прислушиваясь. Было по-прежнему тихо, но чувство неведомой опасности не оставляло его ни на миг. И вдруг Фил понял, что именно ему не нравится.
В коридоре отсутствовала вентиляционная система, и сейчас в воздухе стоял слабый, еле уловимый горьковатый запах. Очень знакомый запах, Фил хорошо запомнил его по рейду в Долину Ареса два года назад, когда полиция устроила облаву на группу фермеров, выращивавших какую-то траву, из которой легко можно было получить сильный наркотик… названия Фил уже не помнил. Но запах — его ни с чем не спутаешь.
Фил принюхался — пахло не из каюты подследственных. Хотя — черт его знает! У них там вентиляция шурует вовсю…
Кэссиди, осторожно втягивая воздух ноздрями, начал медленно двигаться по коридору. Возле одной из дверей запах усилился настолько, что сомнений уже не оставалось. Фил остановился перед каютой, не решаясь открыть дверь.
Это была каюта капитана Стрельцовой.
Стрелки.
Фил резко толкнул дверь вбок, и та скрылась в стене. Вентиляция в каюте тоже работала исправно, но горьковатый аромат ощущался отчетливо. И, кроме того, каюта была пуста.
Фил только сейчас сообразил, что Стрелка должна быть на вахте. Он стоял, опираясь рукой на переборку, тупо глядел на медленно закрывающуюся под действием возвратного механизма дверь, и думал, стоит ли ему сейчас устраивать в каюте обыск? Стрелка?! Не может быть, не верю, подумал Фил. И сразу же вспомнил разговор в генеральной прокуратуре.
Все равно не верю, потряс головой Фил. Не может быть. Стрелка хорошо знает, чем это ей грозит. Скорее уж надо сейчас начинать трясти этого самого отставного майора… следователя-полковника, мать его! Они там хорошо знали, что может дискредитировать Стрелку! Запах этой дряни никак не мог проникнуть в коридор! Если только ею специально не мазнули по двери! Специально! Гады! Они не хотели, чтобы она участвовала в операции!.. Они специально это все…
Переборка под рукой Кэссиди едва заметно дрогнула. Потом еще раз. И еще…
Стреляют, с удивлением подумал Фил. Из носового орудия.
Кто?! В кого?! Зачем?!
Стрелка…
Фил сорвался с места и кинулся в стрелковую рубку. Молнией пронесясь через кают-компанию, Фил взлетел по лесенке, распахнул дверь и замер на месте. Сильный горький запах словно бы ударил его, лицу сразу же сделалось нестерпимо жарко — как от крепкой пощечины. Здесь уже не просто пахло, а невыносимо воняло этой мерзостью.
Стрелка сидела лицом к пульту управления стрельбой, на голове ее был стрелковый шлем, и на появление Кэссиди она никак не отреагировала.
— Капитан Стрельцова! — рявкнул Кэссиди. Никакого ответа.
Фил подошел к креслу и встал рядом.
Стрелка сидела неестественно прямо, руки ее лежали на рычагах управления огнем, стекло шлема было опущено, она что-то неразборчиво шептала.
— Стрелка!!! — У Кэссиди даже зазвенело в ушах от собственного крика.
Никакой реакции.
Фил осторожно протянул руку и поднял затемненное стекло шлема. Стрелка и на это никак не отреагировала. Похоже было, что сейчас она вообще ни на что не реагирует.
Полуприкрытые веками глаза Стрелки смотрели в пустоту, на щеках блестели дорожки слез, губы едва шевелились. Фил прислушался.
— Вспоминай обо мне, когда смотришь на небо… код доступа отклонен… код принят… огонь…
Палец Стрелки нажал на гашетку, и корпус корабля вновь едва ощутимо дрогнул. Фил кинул испуганный взгляд на экран радара. Он со страхом ожидал увидеть на нем какой-нибудь корабль — аккуратный зеленый треугольничек с двумя строчками опознавательного кода рядом; и как треугольничек начинает вдруг нервно моргать нездоровым красным цветом; как он замирает и тускнеет; как надписи рядом с ним тают и сменяются зловещим: «Нет контакта с объектом…» Но экран радара был совершенно пуст, даже случайного мусора поблизости от «Отбоя» не было. Капитан Стрельцова вела огонь по какой-то видимой ей одной цели.
— Стрелка, — Фил опустил руку ей на плечо.
— Код принят… огонь… вспоминай обо мне… огонь…
— Командир?..
Фил сильно вздрогнул и обернулся на голос. В дверях стрелковой рубки стоял Гусь.
— Что ты здесь делаешь? — Фил почувствовал, как рука его непроизвольно тянется к оружию.
