Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
В полдень с палубы «Адмирала Кузнецова» стартовал одиночный Су-33. На внешних подвесках он нес только четыре пятисоткилограммовые ПТБ и подвесной комплект фотоаппаратуры. Маршрут его был проложен через Сухум, Батум, Эрдоган, Карс, Баязет, затем разворот — и полет до Эрзерума.
Сияющую металлом точку в небесах, за которой разматывалась мохнатая белая нить инверсионного следа, видели и русские солдаты, и турецкие аскеры. Слухи о том, что утром произошло под Баязетом, еще не успели дойти до главных сил русской и турецкой армий в Закавказье, но полет «сушки» видели многие. Генерал от кавалерии Михаил Тариэлович Лорис-Меликов, приложив ладонь ко лбу, долго разглядывал нечто, рассекающее небеса на недосягаемой высоте. Так и не решив, что же это было, он продолжал наблюдать за непонятным явлением до тех пор, пока яркая точка не скрылась на горизонте, а небо над головой не оказалось расчерченным на две половины белой дорожкой.
Глубоко вздохнув, генерал ушел в штабной шатер писать донесение главнокомандующему Кавказской армией великому князю Михаилу Николаевичу. Это был не единственный подобный документ. По пыльным горным дорогам в ставку командующего Кавказской армией скакали курьеры с донесениями о непонятном небесном явлении.
У турок творилось примерно то же самое. На Мухтар-пашу обрушился шквал сообщений о таинственных небесных знамениях. У турецких аскеров ведь тоже были глаза. А сам паша отнесся к этой новости пренебрежительно, считая, что «трусливые шакалы всегда ищут повод, чтобы отступить перед русскими собаками». Но времени у него совсем не оставалось. Воздушный разведчик обнаружил лагерь его корпуса у селения Зивин…
И именно по этому лагерю и было решено нанести первый удар кассетными бомбами в составе всей авиагруппы «Адмирала Кузнецова». Затем она должна была вернуться, дозаправиться, подвесить ОДАБ-500 и ударить по крепости Карс, которая, конечно, никуда убежать не могла.
Началась подготовка к нанесению удара, штурман группы рассчитывал последовательность взлета и формирование ударного ордера. Его работой было также рассчитать необходимое для выполнения данного задания количество топлива и неприкосновенный резерв. Вооруженцы подвешивали к боевым машинам бомбы, а техники проверяли работу всех систем. Очень, очень давно авиагруппе «Кузнецова» не доводилось поднимать разом все наличные самолеты. А только за эту ночь подобное предстояло сделать дважды.
Но вот наступило время старта — 23:00. Первым от палубы оторвался одиночный Су-33 под управлением майора Коломейцева. Его задачей было, используя разведывательное оборудование, с большой высоты наводить на цели ударные Су-33 и МиГ-29. Вслед за ним, один за другим на взлет пошли самолеты первой ударной тройки под командованием командира авиакрыла подполковника Хмелева. Он уже водил сегодня утром своих орлов под Баязет. В анналы истории тот авианалет уже попал, получив название «Бойни на Байской дороге». Сейчас же предстояло проделать то же самое, но в более значительном масштабе.
Ночь. Спят в своих шатрах турецкие аскеры, уставшие после изматывающего дневного марша. Но не спит Мухтар-паша. Заняв своими войсками позицию за глубоким оврагом, он ждет — придет ли русский генерал Лорис-Меликов. Тот не может не прийти, поскольку силы Мухтар-паши угрожают его войскам, осадившим неприступный Карс. Но овраг непроходим для русской кавалерии, да и пехоте нелегко будет его пройти. Паша доволен — завтра-послезавтра по дну оврага потекут ручьи, но не воды, а крови неверных собак. Наверху назойливо зудит комар. Не найдя в плотном шатре зловредное насекомое, Мухтар-паша выходит на улицу. Высоко в небе ползет яркий светлячок — надоедливое гудение, похоже, исходит от него.
Паша не знает, что истекают последние мгновения его жизни, и на спящий турецкий лагерь со скоростью звука, в полном безмолвии накатывается строй истребителей-бомбардировщиков. Выпущены тормозные щитки, двигатели на несколько секунд включились в режим реверса, пилотов бросило вперед на привязных ремнях, и на спящий турецкий лагерь пал гром. Эффект от обратного прокола звукового барьера дюжиной ударных самолетов на малой высоте — вещь страшная. Сотрясения воздуха порой не выдерживают барабанные перепонки.
Но это еще не все. Самолеты резко сбросили скорость. Со сверхзвуковой до пятисот-четырехсот километров в час. Самое то для прицельного бомбометания. Густой дождь кассетных бомб, раскрывающихся на высоте двести метров. По земле из конца в конец лагеря катится огненная волна, турецкие аскеры погибают, зачастую даже не успев выбраться из шатров. Им уже никогда не удастся ворваться в мирные селения Армянского нагорья или цветущие долины Грузии. Турецкий лагерь накрыла прилетевшая с неба смерть.
Генерала Лорис-Меликова разбудил далекий гром. «Неужели началась гроза?» — подумал он. Выйдя из шатра, генерал с удивлением увидел чистое звездное небо над головой и мечущиеся в районе Зивина зарницы. «Наверное, действительно настает конец света, — решил он, — сначала нечто, летающее по небу, а теперь этот гром без грозы».
Четыре часа спустя ночную тишину над Карсом взорвал страшный грохот. Он был похож на удары по огромному турецкому барабану. Из шатров в русском лагере высыпали все — от генерала Лорис-Меликова до самого последнего нижнего чина.
То, что происходило в Карсе, напомнило генералу картину художника Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Крепость превратилась в Везувий. То, что с ней происходило, не было похоже на самую жестокую орудийную бомбардировку, даже если бы в ней участвовало несколько тысяч осадных орудий.
Возвышающаяся над долиной неприступная цитадель была охвачена огнем и пламенем. От страшного грохота хотелось зарыться, спрятаться под землю. Земля ходила ходуном… Даже русские войска, которые были только зрителями этого жуткого спектакля, пришли в ужас от увиденного. А каково было туркам?..
Малые форты, вынесенные на равнину, тоже подверглись бомбардировке, и вскоре превратились в груды битого кирпича. Досталось турецким укреплениям и на том берегу реки. Приглядевшись, генерал заметил в лучах луны и отблесках пожара смутные тени, молниями пронзающие небеса над Карсом. После каждого их пролета ослепительные вспышки и тяжкий грохот возвещали о том, что еще одна позиция турецких войск перестала существовать.
Адское пламя полыхало над Карсом около четверти часа. Потом все стихло, и только огненные языки освещали окрестную долину. Крепости Карс больше не существовало. Остатки турецкого гарнизона, бросив в развалинах раненых и убитых, в панике помчались в русский лагерь сдаваться в плен. Они в ужасе падали на колени перед урусами, моля спасти их от огня, выплеснувшегося из преисподней, который, появившись по зову колдунов гяуров, пожрал тысячи правоверных. Замок, запиравший ворота пути в Анатолию, был сбит одним богатырским ударом.
6 июня (25 мая) 1877 года, ночь, Плоешти, дом генерал-адъютанта Игнатьева.
Капитан Александр Тамбовцев.
Получив приглашение от слуги, я вошел в комнату. За столом сидели двое: майор Леонтьев и хорошо знакомый мне по фотографиям легендарный разведчик и дипломат генерал-лейтенант Николай Павлович Игнатьев.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
