- О! - сказал Летбридж, сурово посмотрев на него. - Может быть, булавку?
- Нет, не булавку. Именно брошь. Фамильная драгоценность. Вот я и пришел посмотреть, не потерял ли я ее здесь.
- Понимаю. Ну а как она выглядит, эта ваша брошь?
- В форме кольца, украшенного жемчугом и бриллиантами.
- В самом деле? Орнамент дамский, можно сразу сказать.
- Брошь принадлежала сестре моей прабабушки, - сказал сэр Роланд, мастерски выходя из затруднительного положения.
- А, тогда понятно: то-то вы так высоко ее цените, - сочувственно заметил его светлость.
- Именно так, - сказал сэр Роланд. - Память, знаете ли. Очень рад был бы снова ощутить ее в своей руке.
- Бесконечно сожалею, но ничем не могу вам помочь. Может, вам поискать в доме Монтакьюта? Кажется, вы говорили, что провели вечер там.
- Там я ее не терял, - возразил сэр Роланд. - Я уже побывал в том доме.
- Как неудачно! Боюсь, вы обронили ее на улице.
- Нет, не на улице. Помню, она была при мне, когда я пришел сюда.
- О Боже! - сказал Летбридж. - И вы все так четко помните?
Сэр Роланд на минуту задумался, подыскивая подходящий ответ.
- Помню, потому что Пел сказал еще: "Какая странная заколка для галстука, Пом". А я ответил: "Она принадлежала еще сестре моей прабабушки". Затем мы вошли сюда. Тогда еще она была на мне.
- Да, могло быть и так. Но, может быть, вы ее потеряли, когда покинули мой дом? А вы не помните, Уинвуд не спрашивал вас: "Где твоя булавка для галстука?"
- Да, именно так, - сказал сэр Роланд, ухватившись за подсказку. - Пел так и сказал: "Где твоя булавка для галстука, Пом?" Мы не стали возвращаться: было уже поздно, знаете ли. Мы не сомневались, что здесь она будет в безопасности!
Летбридж тряхнул головой.
- Боюсь, ваши воспоминания не совсем точны, Поммрой. У меня нет вашей броши.
Сэру Роланду после этих слов не оставалось ничего иного, как удалиться.
Лорд Летбридж проводил его и любезно распрощался с ним.
- И, умоляю, сообщите, если найдете вашу брошь, - вежливо сказал он. Он проводил взглядом своего незадачливого гостя, повернулся к слуге:
- Пришли ко мне Мокстона!
Через несколько минут появился дворецкий.
- Милорд?
- Когда подметали утром в этой комнате, не находили броши? - спросил Летбридж. Дворецкий удивленно сказал:
- Ничего об этом не слышал, милорд.
- Расспроси всех.
- Да, милорд.
Когда Мокстон вернулся, он спросил:
- Ну?
- Нет, милорд. Летбридж хмуро кивнул:
- Хорошо. Дворецкий откланялся.
- Да, милорд. Ваш завтрак подан.
Летбридж направился в столовую. Он выглядел озадаченным.
Некоторое время он просидел за столом, не прикасаясь к еде и потягивая портвейн. Он был не из тех людей, как он сам говорил Каролин Мейси, которые скрежещут зубами после каждой неудачи, но мысли о разбившихся надеждах прошлой ночи выводили его из себя. Эту непокорную девицу следовало укротить. По его разумению, дело обретало спортивный оттенок. Первое столкновение Горация выиграла; следовало теперь навязать ей еще одно, в котором она проиграет.
Казалось, случай с брошью мог дать ему такую возможность. Главное заманить ее в ловушку!
Он стал вспоминать: его цепкая память восстановила звук рвущегося кружева.
Он поднес к губам стакан и, смакуя вино, сделал глоток. Да, несомненно, брошь была утеряна именно тогда. Безделушка, возможно, из коллекции драгоценностей Дрелинкортов. Он улыбнулся, представив себе отчаяние Горации. Можно превратить эту брошь в опасное оружие - если только взяться за дело с умом.
В его доме броши не было, если только слуги не лгали. Он никогда не подозревал никого из них в воровстве. Они были с ним уже несколько лет и, вероятно, поняли, что такого хозяина не стоит обманывать.
В его памяти промелькнул образ мистера Дрелинкорта. Он опустил стакан.
Кросби. Какой остроглазый этот Кросби. Но была ли у него возможность незаметно подобрать брошь с пола? Он припомнил все его движения. Приход Кросби: нет, тогда возможности не было. Уход Уинвуда и Поммроя. Провожал ли он их до двери?
Нет. Стало быть, для Кросби пока еще нет никакой возможности. Какой-то был у него с ним разговор, не очень долгий, ведь у него так сильно болела голова! А потом что? Его пальцы взялись за ножку бокала, и он моментально вспомнил он пил вино, чтобы успокоиться! Да, безусловно, тогда у Кросби и появилась эта возможность. Он допил вино. Теперь надо было вспомнить, держал ли Кросби руку в кармане? Память не подвела его, и он увидел: вот Кросби стоит за стулом, смотрит на него и вынимает руку из кармана. Конечно, это не доказательство, но, вероятно, его визит к Кросби может принести определенные плоды. Кросби сразу поймет, что это фамильная драгоценность Дрелинкортов. Решено: следует нанести визит Кросби. Кросби наверняка задумал поссорить Рула с его женой. Ну так он сам этим займется!
Он встал из-за стола и вразвалку стал подниматься по лестнице, все еще прокручивая в голове свой план. Вот это будет сюрприз для дорогого Кросби визит самого милорда Летбриджа! Он позвонил, чтобы вызвать слугу, и, сняв халат, уселся перед зеркалом завершить свой туалет.
Часом позже, по дороге к мистеру Дрелинкорту, он заглянул к Уайту, но ему ответили, что Кросби в клубе пока не появлялся. Он отправился на Джермин-стрит.
Мистер Дрелинкорт жил в доме, хозяином которого был бывший лакей. Он сам отворил дверь его светлости и сообщил, что мистер Дрелинкорт вышел.
- Может, - сказал его светлость, - вы укажете мне направление?
- О да, конечно! Мистер Дрелинкорт отправился за город.
- Вот как! За город, значит? - сказал его светлость. Он вынул из кармана монету и начал небрежно подбрасывать ее. - А не можете ли вы сказать, милейший, куда именно?
- Да, милорд. В Мееринг, - ответил мистер Бриджес. - Мистер Дрелинкорт попросил, чтобы я нанял ему почтовый седан, и в два часа он уехал. Если бы ваша светлость прибыли сюда минут двадцать назад, вы бы его еще застали, Летбридж бросил монету ему в руку. - Я еще успею его догнать, - сказал он и легко сбежал вниз по ступенькам.
Наняв экипаж, он возвратился на Хаф-Мун-стрит, и тут же в доме поднялась суета: ливрейного лакея отправили в конюшню за дорожным седаном и четверкой лошадей, слуге было приказано приготовить дорожный костюм. Через двадцать минут его светлость снова вышел из дома, отдал четкие распоряжения своим форейторам и взобрался в седан - очень легкий экипаж на пружинах и высоких колесах. Когда седан свернул на Пикадилли, направляясь на запад, его светлость наконец свободно откинулся на спинку сиденья, пребывая в полной уверенности, что никакой наемный экипаж, выехавший даже за час до него, не сможет прибыть в Мееринг раньше его.
