Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Павел слушал, не перебивая, смотрел холодно. Олег выпил еще и взорвался:
– Поди ты, знаешь куда? Моралист выискался! Если тебе так уж приспичило, иди и настучи на меня. Тебя милиция похвалит, может, грамоту даст. Меня посадят, а ты к Ирише подкатишься. Думаешь, я не вижу, что ты к ней неровно дышишь?
Этого говорить Олегу не следовало. Павел хотел ударить, сдержался, молчал долго, боялся, голос подведет, наконец сказал:
– Договорились. Если ты до первого сентября не явишься с повинной, то на Петровку приду я.
Олег неожиданно понял, что все так и будет, звонок прозвенел, поезд не остановить.
Кругом были люди, и Олег разжал руку, отставил тяжелую бутылку в сторону.
– Я тебя не боюсь, – сказал Павел. – Если ты поступишь по-мужски, я обещаю сделать все возможное и невозможное, чтобы ты получил как можно меньше. Ты вернешься и начнешь заново, как человек.
Двадцать седьмого августа Олег не выдержал и позвонил Павлу, долго уговаривая его, пытался просить, в конце концов сказал:
– Беги сегодня, сука, завтра я тебя убью.
– Первого, мы договорились, первого, – Павел положил трубку.
Ветров не очень верил в угрозу, однако, немного подумав, решил, что, напившись, Перов способен на все. Когда мужчины дерутся, женщины страдать не должны. Если Олег решится на такое, его посадят надолго, очень надолго. Все им наворованное конфискуют. А Ирина? И Ветров, на всякий случай, написал завещание.
* * *
Лева зашел в кабинет, взял плащ, когда зазвонил телефон.
– Лев Иванович, здравствуйте, – сказал мужской голос. Гуров узнал Шутина.
– Здравствуйте, Евгений Семенович.
– Как ваше самочувствие? Как успехи? Можете не отвечать, знаю, что отлично. Вы установили, кто положил в сберкассу деньги, полученные Павлом перед смертью. Поздравляю! – Шутин явно издевался, а Лева вытер в буквальном смысле холодный пот. Как он мог узнать? Как? – Когда мне к вам прибыть? – спросил Шутин.
– Если у вас есть желание и свободное время, то через час, – стараясь подражать интонации Шутина, ответил Лева.
– Через час не могу, а через два буду, – Шутин говорил сухо и серьезно. – Конечно, глупость я сморозил. Рязань. Сберкасса. Деньги мне дал Павел. Взаймы. Боялся, не поверите. Вы и не поверите. Ваше дело. Я не убивал Павла, но догадываюсь, кто это сделал. А убийца догадывается, что я догадываюсь. Понимаете? Вам надо беречь меня. Святая простота…
– Хотите, я приеду за вами? – быстро спросил Лева.
– Не стоит, через два часа я буду у вас. Не забудьте заказать пропуск.
Лева вернулся в кабинет Турилина, рассказал о звонке Шутина и своих недоумениях.
Что происходит? Операция, которую провернул Шутин с деньгами, выявлена пятнадцать минут назад. Шутин звонит и сообщает, мол, он знает, что мы вышли на сберкассу.
– Откуда Шутин знает о нашем разговоре, Константин Константинович? – спросил Гуров.
Турилин покачал годовой, задумался. Зазвонил телефон, полковник указал на него Леве, и тот снял трубку.
Звонили соседи Ветрова и сообщили, что в квартире покойного только что раздался выстрел.
Через несколько минут полковник Турилин и Гуров вошли в эту квартиру.
Евгений Шутин лежал на спине, рядом валялись телефонный аппарат и пистолет «Вальтер». Шутин был убит выстрелом в висок.
Эксперт опустился на колени, осмотрел пистолет и сказал:
– Никаких отпечатков. Пистолет тщательно протерт.
И возникшая было мысль о самоубийстве Шутина отпала. Турилин посмотрел на Леву, как бы спрашивая: «Ну, что теперь будем делать, инспектор?»
Глава четырнадцатая
За несколько дней до описываемых событий Олег Перов пришел в больницу.
На белой подушке лицо Семена Семеновича контрастно отливало желтизной. Он перенес уже третью операцию и знал: надежды нет никакой. Он умирал от рака горла, бинты подхватывали его подбородок, казалось, не рак, а именно бинты душат его. Тогда, два года назад, операция прошла благополучно, и лишь врачи знали, что опухоль была злокачественная, сейчас об этом знали все, и он сам знал.
Перов сидел на табуретке, облокотившись на широко расставленные колени, и бездумно смотрел на истонченный желто-прозрачный профиль «шефа». Семен Семенович говорить практически не мог, а Олег не хотел. Они молчали. Олег не знал, зачем пришел, им и раньше говорить было не о чем. Старик кончился, Олег жалел его, как жалеют совершенно постороннего человека, себя он жалел значительно больше.
Семен Семенович шевельнул своей тонкой в запястье детской ручкой, Олег наклонился, губы умирающего шевельнулись, наконец он чуть слышно прошептал:
– Я думал тут… С этими врачами можно неплохой гешефт провернуть…
Олег поднялся, придерживая халат, шагнул к двери, заставил себя повернуться и сказал:
– Я завтра приду. – И выскочил из палаты.
На улице он вытащил из кармана фляжку, не обращая внимания на прохожих, выпил все содержимое, посуду выбросил в урну и вытер ладонью губы. С минуту он стоял неподвижно, равнодушно разглядывая неширокую малолюдную улицу. Наконец коньяк начал действовать, тепло разлилось по телу, наполнило энергией. Олег повел плечами, потер руки, словно собираясь приниматься за работу, и оглянулся в поисках такси.
Шофер на приветствие буркнул нечленораздельное, крутанул счетчик и, зевнув, уставился в ветровое стекло.
Куда бы поехать? Олег посмотрел на часы. Уже пять, и лавочка, так он называл свой цех, закрывается. Домой? Там Иришка, ее голубые, застывшие в ожидании неизвестно чего глаза загонят его в гроб быстрее, чем милиция и коньяк. Смотреть осуждающе и вопросительно она умеет, однако от денег не отказывается, тратит все, сколько ни дай. Интересно, злорадно подумал Олег, как бы она посмотрела, посади ее снова на сто восемьдесят. И на жратву, и на квартиру, и на тряпки. Коньяк делал свое дело старательно, Олег стал самоуверен и воинствен. «Поужинаю, а там видно будет», – решил он и сказал:
– Площадь Пушкина…
Олег Перов пришел в ресторан, сел в уголке один, ожидал, пока официантка его заметит, и все вспоминал прозрачный профиль Семена Семеновича, его сухие, пересохшие от боли губы и сиплый шепот: «Я думал тут… С этими врачами можно неплохой гешефт провернуть…» В могиле уже, а все о том же. Неужели и я такой буду или уже такой?
– Олег, приветик, – к столику подошла официантка, достала из кармана блокнот и карандаш. – Один?
– Подойдет кто-нибудь. – Олег вздохнул. – Ты когда-нибудь принца Уэльского угощала? Нет? Так представь себе, что я он и есть. Распоряжайся.
Официантка полагала, что принц Уэльский богат и прожорлив, стол ломился от еды, в центре красовалась вазочка с черной икрой. Олег выпил фужер коньяку, закусил икрой и посмотрел на разнообразие закуски тоскливо. А ведь было время, когда возможность заказывать что угодно, не думая о деньгах, радовала его, делала в собственных глазах фигурой значительной.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
