— Другую машину ты не рассмотрел?
— Не. Но крики я слышал. Вроде мужчина и женщина.
— Из-за чего они ссорились?
— Понятия не имею.
— Точно?
Корби уверенно кивнул головой.
— О’кей, — сказал Ребус. — И это случилось?..
— В среду. В среду утром. Может, ближе к обеду.
Ребус задумчиво кивнул. Все алиби придется перепроверять…
— И где все это время была твоя мать?
— А где ей быть — на кухне.
— Ты ей говорил об этой ссоре?
Корби отрицательно покачал головой:
— Зачем?
Ребус снова кивнул. Утром в среду и была убита Элизабет Джек. Ссора на площадке у телефонной будки.
— Ты уверен, что они ссорились?
— Уж мне-то не знать. Можете не сомневаться. Женщина орала ой-ой как.
— Что-нибудь еще, Алек?
У Корби, казалось, отлегло от сердца, когда он услышал, что к нему обращаются по имени. Может, ему все это и сойдет с рук, если он им расскажет…
— Так вот, вторая машина потом уехала, а «БМВ» остался. Не знаю, был ли кто в машине. Стекла тонированные. Но радио играло. А потом днем…
— Значит, машина простояла там все утро?
— Да. А потом днем…
— А если точнее?
— Понятия не имею. Кажется, по телику передавали скачки или еще что.
— Продолжай.
— Так вот, я выглянул — смотрю, а там еще одна машина. А может, та же вернулась.
— Ее ты тоже не разглядел?
— Во второй раз я получше видел. Не знаю, какая марка, но голубая, светло-голубая. Точно, уверен.
Машины нужно проверить… «Даймлер» Джейми Килпатрика не голубого цвета. «Сааб» Грегора Джека тоже не голубой. «Лендровер» Рэба Киннаула тоже не голубой.
— Ну так вот, — продолжил Корби. — Значит, там снова стали выяснять отношения на повышенных тонах. Я думаю, они ругались в «БМВ», потому что в какой-то момент радио включили на полную.
Ребус одобрительно кивнул, оценив замечание Алека.
— Что потом?
Корби пожал плечами:
— Потом опять стало тихо. Когда я выглянул в следующий раз, второй машины уже не было, а «БМВ» опять стоял на месте. Попозже я вышел во двор, прошел по полянке, посмотреть поближе. Пассажирская дверь была приоткрыта. По всему, в машине никого не было, и я перешел на другую сторону дороги. Ключи были в замке… — Он в последний раз пожал плечами: теперь он сказал все.
И все это было очень любопытно. Еще две машины? Или же вернулась та, что приезжала утром? Кому Лиз Джек звонила из телефонной будки? Из-за чего возникла ссора? Для чего включили радио? Чтобы скрыть ссору? Или просто во время борьбы случайно крутанули ручку звука? Голова снова пошла кругом. Он попросил принести кофе. Принесли три пластиковых стаканчика с сахаром и тарелку с четырьмя диетическими печенинами.
Корби непринужденно сидел на стуле с жесткой спинкой, закинув ногу на ногу, и покуривал. Нокс тем временем умял все печенье…
— Так, — сказал Ребус, — а теперь расскажи про микроволновку…
С микроволновкой все оказалось просто — еще один подарок судьбы. Микроволновка лежала на обочине.
— И ты хочешь, чтобы мы в это поверили? — ухмыльнулся Нокс. Но Ребус в это как раз мог поверить.
— Так оно и было, — невозмутимо сказал Корби, — верите вы в это или нет, сержант Нокс. Сегодня утром поехал прокатиться, смотрю — лежит в кювете. Я глазам своим не поверил. Кто-то взял да выбросил ее туда. Посмотрел — вроде целая. Ну я и прихватил ее.
— А почему ты ее спрятал?
Корби заерзал на стуле.
— Я же знаю, мать решила бы, что я ее спер. Она бы ни за что не поверила, что я микроволновку просто нашел. Я и припрятал ее, пока не придумал, чего ей наплести…
— Ты знаешь, что прошлой ночью кто-то проник в «Гнездо глухаря»? — спросил Ребус.
— В дом члена парламента? Того, которого застукали в борделе?
— Значит, ты в курсе. Думаю, что микроволновку именно тогда и украли.
— Я тут ни при чем.
— Это мы скоро выясним. Сейчас там криминалисты пыль смахивают — ищут отпечатки пальцев.
— Пыль смахивают? Ну и ну, — прокомментировал Корби, — вы, как я погляжу, еще хуже моей матушки.
— Это точно, — сказал Ребус, поднимаясь. — И последнее, Алек. Что ты сказал матери об этой машине?
— Да ничего особенного. Сказал, что приятель попросил поставить на время.
Вряд ли она поверила. Но потерять сына — значит потерять и ферму.
— Хорошо, Алек, — сказал Ребус, — теперь нужно все это изложить на бумаге. Все, что ты нам рассказал. Сержант Нокс тебе поможет. — Он помедлил у двери. — И тогда, если мы придем к выводу, что ты не сказал нам правду, и только правду, мы побеседуем о езде в пьяном виде. Понял?
* * *
Путь до миссис Уилки был неблизкий, и Ребус пожалел, что не снял номер в Даффтауне. Но за рулем, по крайней мере, у него было время подумать. Он позвонил из полицейского участка, отложил некоторые встречи на утро. Остаток дня у него был свободен. Над горами нависли низкие тучи. Хорошая погода заканчивалась. Именно таким Ребус и помнил Хайленд — хмурым и ничего хорошего не сулящим. Страшные вещи творились здесь в прошлом. Кровавые битвы, насильственные переселения, жестокая родовая вражда. Бывали и случаи каннибализма, насколько он помнил. Жуткое дело.
Кто убил Лиз Джек? И почему? Первым под подозрение попадает муж. Ну, Грегора Джека пусть подозревают другие, а Ребус в его виновность ни минуты не верил. Почему не верил?
Почему?
Достаточно хотя бы взвесить все факты. Утром в среду Джек был на собрании с избирателями, потом играл в гольф, вечером отправился на какое-то мероприятие… Кто это сказал? Это ему сказали сам Грегор Джек и Хелен Грейг. К тому же у него машина белого цвета. Перепутать белый с голубым никак невозможно. Кроме того, кто-то подстраивал Джеку коварные ловушки. И вот этого кого-то и должен найти Ребус… Если только ловушки не подстраивала Лиз Джек. Он и об этом уже подумал. Но были анонимные телефонные звонки… А это кто сказал? Барни Байерс. Хелен Грейг не смогла (или не захотела) это подтвердить. Теперь Ребус понял, что ему очень нужно еще раз поговорить с Грегором Джеком. Был ли у его жены любовник? Судя по тому, что Ребус уже знал о ней, вопрос должен бы звучать иначе: сколько любовников у нее было? Один? Два? Больше? Или же он пытается судить о том, чего не знает? Ведь, собственно говоря, он почти ничего не знал об Элизабет Джек. Знал, что о ней думали ее друзья и ее недруги. Но сам он не знал ничего. Разве что о ее вкусах. Если судить по друзьям и мебели, вкусы у нее были неважнецкие…
