переглянулись, обменявшись улыбками.
— А говорил, что не фанат, — в шутку укорил друга Хикару. — Может, подпоешь?
— Лучше пусть поет Асагири! — Самойлов наставительно поднял палец, а потом внезапно тихо добавил, отворачиваясь к окну: — Я, кстати, сегодня у тебя…
Энж приподнял бровь и удивленно посмотрел на своего друга. Но тот старательно отводил взгляд и крайне внимательно разглядывал темноту снаружи автомобиля. Андрей не стал ничего спрашивать, а спустя пару минут Дэв тихо запел. Периодами на Дьявола находило дикое нежелание оставаться в одиночестве. Причем, это всегда сопровождалось или непередаваемой радостью или же безудержной злостью. Оба эти состояния могли необъяснимо и довольно-таки резко меняться, перетекая друг в друга. Энж все время пытался ухватить хоть какую-то закономерность появления этой потребности в людях, но никакие законы логики и здравого смысла не могли применяться, когда речь заходила о Дане.
До самого дома Ангела Самойлов тихо подпевал Найн, глядя в правое окно. Андрей изредка косился в его сторону, борясь с желанием тоже запеть. С одной стороны Хикару казалось, что Дан ждет этого, а с другой — он боялся «спугнуть» Дьявола, ибо тот мог разозлиться и как обычно замкнуться в себе.
— У тебя есть чего пожрать или пиццу закажем? — спросил Данил, заходя в квартиру.
— Конечно же, есть, — ответил Ангел, проходя следом. — Разувайся на пороге, — он едва успел поймать своего друга за руку, пока тот не натоптал.
— Зануда… — пробормотал Дан, снимая обувь и направляясь в туалет. Энж сразу пошел на кухню, чтобы разогреть ужин, ибо Дьявол в голодном состоянии был невероятно лютый. Спустя какое-то время Самойлов присоединился к Андрею, успев переодеться в свою красно-черную футболку с черепами и джинсовые шорты. Поскольку друзья часто оставались друг у друга на ночь, или даже жили по несколько дней, у каждого в квартире была одежда на всех троих.
За ужином Хикару пытался хоть как-то разговорить Данила, задавая вопросы о работе или начиная беседовать на отвлеченные темы. Но Дэв был рассеян и часто отвечал невпопад или просто отмалчивался. Тогда Андрей бросил это бесполезное занятие и, помыв посуду, ушел в свой кабинет, чтобы поработать перед сном. Данил же переселился в зал, где включив телевизор начал как обычно «прыгать» по каналам, не задерживаясь на одном больше минуты. Когда Энж проходил на кухню за апельсиновым соком, он обратил внимание, что Дьявол смотрит в стену, а не на экран. Ангел достал мороженое из морозильника, которое хранилось там для Самойловых (сам Хикару не любил сладкое), и принес его Дану. Тот обрадовался и немного повеселел, но в целом из своего состояния не вышел. Андрей вернулся в кабинет, поработал еще около часа и отправился спать. Энж, как обычно читая перед сном, с удивлением услышал тихое звучание гитары. Дэв не стал брать инструмент, пока там присутствовал Хикару, но и почему-то не остался в звукоизолированном кабинете. Ангел прикрыл глаза и улыбнулся от удовольствия, ибо очень любил творческие порывы Самойлова. К тому же, слышал его игру последний раз достаточно давно. Уже засыпая Андрей подумал о Людмиле Тейлиной, которая не будет у них работать.
Дьявол, будучи по натуре «совой», просто физически не мог лечь так рано. Он облегченно вздохнул, когда Хикару ушел спать, потому что теперь мог спокойно курить в комнате, не боясь укоризненного взгляда. Дьявол еще бы с удовольствием выпил пива или чего покрепче, но занудный Энж зарекся покупать алкоголь. Он принял это решение после того, как Дан, напившись, в порыве злости немного «погромил» квартиру Андрея. Самойлов играл на гитаре около часа, потом ушел в кабинет Ангела и продолжил там, но уже намного громче и яростнее, поскольку разошелся. Несмотря на то, что он давно не брал в руки инструмент, звучание было чистым без единой ошибки. В общем, уснул Данил, как обычно, около трех часов ночи. Перед глазами его постоянно возникала удаляющаяся спина мотоциклиста с белой птицей на черном фоне…
* * *
Алиса открыла глаза и долгое время просто лежала, глядя в одну точку, потому что не могла сообразить, где она находится.
— Камиль, она пришла в себя! — откуда-то словно издалека донесся голос Тани. Сразу же в поле зрения учительницы появился Шаяхметов-младший, обеспокоенно глядя на нее.
— Котеночек мой, ты как? — спросил Камиль, присаживаясь рядом. — Ну и напугала ты нас!
— В порядке… — просипела Алиса и закашлялась — у нее пересохло в горле. Татьяна поднесла стакан воды, а брат приподнял ее, чтобы было удобнее пить. — Спасибо! — в голос учительницы вернулась сила, и она вымученно улыбнулась: — Долго я так?..
— Почти три часа, — ответила Таня. — Кам врача хотел вызывать, но я отговорила. А теперь переживаю — может быть, все же стоило?
— Нет-нет, Танюш! — Алиса покачала головой. — Я просто устала, наверное. Спала ночью очень плохо, вот и вырубилась. Или заболевать начинаю. Простите, что испортила вам обед…
— Алис, перестань! — возмутился Шаяхметов-младший. — Даже не думай об этом! Ты уверена, что не надо позвонить врачу?
— Да, абсолютно уверена, — девушка покивала головой в знак подтверждения своих слов. — А где это мы?
— В твоей квартире, если что, — ответил Камиль, и пара подозрительно посмотрела на растерявшуюся Алису. Учительница принялась судорожно соображать, как можно выйти из двусмысленной ситуации, и немного вынужденно рассмеялась.
— Ха-ха-ха! Попались! Что вы скучные какие? — удивленно спросила она. — Это же анекдот такой! Разговаривают два психа. Один другому говорит: «Ни один сумасшедший никогда не признает то, что он болен!». Второй отвечает: «Странные они! Вот я, например, здоров!». Ха-ха! — понимая, что выглядит очень глупо, Алиса продолжала смеяться, не желая касаться скользкой темы. — Или другой анекдот. «Следующий!». «Доктор, меня все игнорируют!». «Я же сказал — следующий заходите!».
Жених с невестой кисло улыбнулись, не говоря ни слова. Подозрительность в их взглядах и не думала исчезать. Учительница мельком оглядела комнату и мысленно застонала — все было в пыли и выглядело жутко неухоженным. Да и вообще нежилым.
— А на беспорядок не обращайте внимания! — преувеличенно весело продолжала Алиса. — Я просто занята сильно и не убиралась больше недели.
— Чем занята? — удивился Камиль. Его сестра сначала прикусила губу, а потом быстро выдала:
— Да я рассказы пишу! Весь день в творчестве, поэтому в квартире творческий кавардак!
— У тебя же компьютера нет! — удивилась Татьяна. Учительница не растерялась:
— Да я вручную пишу. Мне так как-то сподручнее. А то я с техникой не очень дружу.
— Дашь почитать? — вежливо улыбнулась будущая жена Камиля.
— Прости, — краснея как бы от смущения, а на самом деле от стыда, потупилась Алиса. — Я просто
