стали настолько обременительными, что он сумел выпутаться из этой ситуации, лишь сбежав с богатой наследницей и женившись на ней.
И хотя эта девушка оказалась не такой богатой, как капитан себе представлял, Уолшоу извлек из брака максимальную выгоду. На деньги жены он мог наслаждаться привычной жизнью, ввязываясь в бесконечные передряги и скандалы, а также влезая в большие долги и другие финансовые проблемы.
В то время, когда капитан решил женится, он жил в Ирландии, в Клонмелле, где находился женский монастырь. Там в качестве пансионерки и проживала мисс О'Нил, или, как ее называли в этих местах, Пег О'Нил – наследница, о которой я говорил.
Ее положение – единственный элемент романтики в этом деле, поскольку молодая леди была совсем некрасивой, хотя и добродушной на вид, немного полноватой и довольно низкорослой. Про таких говорят: «нос картошкой». Но впечатлительной девушке, знавшей только монастырскую жизнь, красивый молодой английский лейтенант казался слишком великолепным, так что она согласилась сбежать с ним.
В Англии традиционно считается, что ирландцы всегда охотятся за приданым, а в Ирландии то же самое думают об англичанах. Дело в том, что в старые времена именно бродяги каждой страны по большей части посещали соседей. И любой привлекательный проходимец, находясь дома или за границей, максимально использовал свое главное достояние – красивое лицо – для собственной выгоды.
Как бы то ни было, Джеймс Уолшоу увез прекрасную леди из святилища. По какой-то, думаю, достаточно веской причине они поселились в Уолинге, в графстве Ланкашир.
Там бравый «капитан» начал развлекаться в своей обычной манере, иногда выезжая по делам в Лондон. Мало кто из жен плакал чаще, чем эта бедная коренастая наследница с носом-картошкой, которая перелезла через стену монастырского сада и прыгнула в объятия красивого капитана из-за любви.
Он растратил ее доход, запугал до полусмерти проклятиями и угрозами и, наконец, разбил ей сердце.
В последнее время Пег постоянно сидела взаперти в своей комнате. За ней ухаживала пожилая, суровая и мрачная служанка-ирландка, Молли Дойл. Эта высокая, худощавая женщина была крайне религиозной. Капитан инстинктивно чувствовал, что она его ненавидит, и тоже ненавидел ее в ответ. Часто Уолшоу угрожал выставить Молли из дома, а иногда даже вышвырнуть из окна. И всякий раз, когда дождливый день запирал его дома или на конюшне и ему надоедало курить, капитан принимался ругать и проклинать эту служанку, называя ее старой ведьмой, которая наводит порчу и строит против него козни.
Но шли годы, а Молли Дойл так и оставалась в своей должности. Возможно, Джеймс думал, что место все равно кто-то должен занимать, а новая служанка может оказаться еще хуже.
Глава II
Священная свеча
Мирился капитан и с чужим присутствием в доме, считая себя за это образцом терпения и великодушия. К Пег приходил католический священник в длинном черном одеянии с низким стоячим воротником и маленькой белой муслиновой повязкой на шее – высокий, желтоватый, с синим подбородком и темными пристальными глазами. Он имел обыкновение бродить вверх и вниз по лестнице и по коридорам дома, и капитан иногда встречал его то в одном месте, то в другом. Несмотря на свой капризный характер, Уолшоу относился к священнослужителю исключительно нейтрально и даже с угрюмой вежливостью, хотя и ворчал по поводу его визитов у него за спиной.
Не знаю, обладал ли этот священнослужитель высокой моралью, хотя выглядел суровым и сдержанным. Но думаю, капитан был не слишком хорошего мнения о нем. И если бы ему представился удобный случай, он мог бы рассказать о священнике чрезвычайно неприятные вещи, на которые трудно возразить.
Что ж, в конце концов пришло время, когда бедной Пег О'Нил – в недобрый час ставшей миссис Уолшоу – пришлось плакать, дрожать и молиться в последний раз. Доктор, приехавший к несчастной женщине из Пенлиндена, был рассеянным, как обычно, но более мрачным. Около недели он заходил к ней почти каждый день, также как и священнослужитель в длинной черной рясе. И вот наступило то последнее таинство у врат смерти, когда грешник проходит по страшным ступеням, по которым уже нельзя вернуться назад. Лицо человека навсегда отворачивается от жизни, и мы видим удаляющуюся фигуру и слышим голос, безвозвратно уходящий в страну духов.
Бедная леди умерла. Некоторые говорили, что капитан «очень сильно переживал». Не думаю, что это действительно так, просто в тот момент он сам немного приболел, поэтому выглядел скорбящим и кающимся. Печальный вид Уолшоу казался людям достойным восхищения, но на самом деле Джеймс просто был нездоров и с похмелья. В тот вечер, за неимением лучшей компании, он позвал к себе фермера Доббса, с которым выпил много бренди с содовой. Капитан поделился с ним всеми своими обидами, поведал о том, как счастливы были бы они с «бедной леди наверху», если бы не лжецы и болтуны, осуждавшие ее выбор, и все прочие, кто встал между ними. Под этими «прочими» имелась в виду Молли Дойл, которую Джеймс, став особенно красноречивым от бренди, начал ругать и проклинать с большей, чем обычно, охотой. А еще он описал свое собственное благородство и дружелюбный характер в таких трогательных выражениях, что заплакал слезами умиления от самого себя. Когда Доббс ушел, капитан выпил еще немного грога и снова принялся ругаться в одиночестве. После чего, шатаясь, поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, какого дьявола делает эта старая ведьма Дойл в комнате бедняжки Пег.
Толкнув дверь, он обнаружил там около десяти старух, в основном, ирландок, из соседнего городка Хаклтон, сидящих за чаем, с нюхательным табаком. Вокруг тела Пег горели свечи, а сама покойница была одета в странного покроя халат из коричневой саржи. Пег тайно принадлежала к какому-то ордену – кажется, кармелитскому, но я не уверен, – и именно в такое одеяние ее и облачили для похорон.
– Что, черт возьми, вы делаете с моей женой? – хрипло воскликнул капитан. – Как ты смела напялить на нее это… тряпье, ты… ты, обманщица, старая ведьма! И что эта свеча делает у нее в руке?
Думаю, он пришел в некоторое изумление, потому что зрелище и правда выглядело пугающим. Мертвая дама была одета в странное коричневое одеяние. В ее негнущихся пальцах, как в подсвечнике, обмотанная крупными деревянными бусами с крестом, горела восковая свеча, отбрасывая белый свет на резкие черты лица. Капитан давно хотел унизить Молли Дойл, которая его ненавидела. Ведь она заявила, что «он получил по заслугам». И теперь гнев Уолшоу стал еще яростнее: он выхватил восковую
