тюрьму за нарушение миграционного режима, поддельное удостоверение личности и…
– Посадят тебя, посадят и этого вшивого адвокатишку. Зуб даю.
Меня накрывает дикая, неконтролируемая паника. Я столько вытерпела, обслуживала полтора года всяких моральных уродов не для того, чтобы сесть за решётку. А Джорджио взбешен не по-детски. Его ничто не остановит. И порыв мужчины офигенно благородный, но *лядь, этот рыцарь на белом коне в любой момент ускачет в дальние дали, а я останусь в таком дерьме, по сравнению с которым всё предыдущее покажется милой забавой.
– Да не дрейфь! – Джорджио крепко прижимает меня к себе. – Никто тебя не тронет. И ещё, не хочешь ехать со мной в Штаты – не надо. Дело твое. Но из рабства я тебя всё равно освобожу, чего бы это ни стоило. Надумаешь продолжать заниматься своим ремеслом, в добрый путь. Но, по крайней мере, сама будешь выбирать себе клиентов.
– Не надумаю, – шепчу еле слышно. – Я люблю тебя, Егор.
– Повтори, – он чуть отстраняется и заглядывает в глаза.
– Я люблю тебя. Влюбилась ещё в первую нашу встречу, но гнала от себя это чувство, потому что понимала: перспектив у меня никаких, – опускаю голову.
– Вер, ты просто маленькая испуганная девочка. А перспектив у тебя хоть отбавляй. Я очень тебя люблю и ни за что не предам.
Он целует моё лицо, осушая солёные слёзы. Я чувствую, как холодные кандалы, сковывавшие меня долгих полтора года, а может и всю жизнь, рушатся под горячим напором любимых губ. Наверное, я дура. Снова поверила мужчине. Неизвестно, что ждёт меня впереди. Но как жить без веры? Без надежды на лучшее? Ведь это последнее, что остаётся у каждого человека, коснувшегося дна.
Глава 27
В тот же вечер я перевожу Веру в свой гостиничный номер. Меня кроет бешеным коктейлем эмоций. С одной стороны, эйфория от того, что девочка-опиум призналась мне в любви. Это реальный подарок, на который не рассчитывал. Думал, придётся добиваться ответных чувств, доказывать, что заслуживаю доверия, ведь я понимал, что у моей девушки искалечена психика и подорвана вера в людей. Вопрос оставался только в том, насколько сильно. А сейчас, словно камень с души упал. Не смог ублюдок де Анджелис вытравить в малышке светлое и окончательно растоптать её.
С другой стороны, меня разрывает от злости. Если бы прямо сейчас поехал к адвокатишке, убил бы его нахрен. Задушил бы собственными руками. Это до какой степени надо быть циничным аморальным выродком, чтобы воспользоваться наивностью двадцатилетней иностранки, не знающей ни языка, ни законов Италии, сделать из неё проститутку? И ведь не просто предложил вариант заработка, а всё обставил так, что якобы Вера должна упырю денег. Контракт липовый подсунул подписать. *здец полный! За всю свою жизнь не помню, чтобы я испытывал такую лютую ненависть к кому-либо.
Я ненавижу мудака с каждой минутой ещё сильнее, потому что вижу, что даже сейчас, находясь рядом со мной в безопасности, Веру колотит мандраж. Она боится. Сидит на кровати и трясётся, как загнанный зверёк. Никак не может успокоиться, поверить, что боль и унижения остались в прошлом.
– Иди ко мне, маленькая, – крепко обнимаю Веру и укладываю на постель. – Тебя больше никто не обидит. Я тебе это обещаю.
Она снова плачет. И каждая её слеза острым осколком впивается в моё сердце. Я хочу, что моя девочка была счастлива, чтобы улыбалась, чтобы в её глазах никогда не появилось даже намёка на боль или страдания.
Пока Вера собирала чемоданы, я позвонил близкому другу отчима. Никогда не беспокоил почтенного синьора, но сегодня особый случай. Мне кровь из носа надо попасть на приём к де Анджелису, как можно скорее. Не хочу тянуть кота за яйца и ждать планового визита к адвокату. Я должен закрыть с ним счёт прямо завтра.
Франческо знаменит тем, что умеет устраивать невозможные встречи в кратчайшие сроки. Он из тех людей, кому не отказывают. Поэтому на следующий день уже в десять утра я захожу в офис Роберто де Анджелиса.
– Здравствуйте, синьор Ферретти. Рад знакомству. Присаживайтесь! – лощёный ублюдок встаёт с кресла и протягивает мне руку. Игнорирую приветственный жест, ибо боюсь, что сломаю конечность адвокату, если дотронусь до него.
– М-да? А вот я не очень, – бросаю на стол копию договора, который забрал у Веры.
– Что это? – де Анджелис удивлённо смотрит на бумаги.
– Это копия. Оригинал отправится в соответствующие органы, если я сейчас же не получу паспорт Веры Поповой.
– Не понимаю, о ком Вы говорите. Я не знаком с синьорой Поповой, – блефует адвокат хорошо.
– Зато твои дружки знакомы. Очень близко. Как думаешь, судья Монти обрадуется, когда его имя начнут полоскать в прессе? А Марио Альвино скажет «спасибо», если его семья и партнёры по бизнесу узнают, что он пользовался услугами девушки, которую ты держал в сексуальном рабстве? Я могу продолжить список имён заранее «благодарных», – уничтожаю взглядом мучителя Веры. Его лицо сереет, потом бледнеет. Кадык нервно дёргается. М-да, ненадолго де Анджелису хватило навыков лицедейства. Стоило только произнести пару фамилий и всё – поплыл, гадёныш.
– А теперь прикинь, что случится быстрее: ты потеряешь адвокатскую лицензию или тебя пришьёт, как бешеную тварь, кто-то из уважаемых господ охочих до клубнички, – продолжаю говорить с деланным спокойствием, а руки сами собой сжимаются в кулаки.
– Ни она, ни ты ничего не докажете, – фыркает упырь.
– Да ну? Что ж ты тогда сидишь бледный, как полотно? И руки вон трясутся? Запугивать и принуждать к проституции бесправную нелегалку гораздо проще, чем отвечать за это. Не находишь? – злобно скалюсь.
– Не нахожу. Я вообще не понимаю бред, который Вы несёте, – адвокат снова отыгрывает непонимание.
На этом моя выдержка заканчивается.
– Ммм, ясно, – встаю с кресла и делаю вид, что хочу забрать бумаги. Вместо этого, со всей силы ударяю де Анджелиса лицом о стол. Пока адвокат захлёбывается кровью из разбитого носа, закрываю дверь офиса на защёлку.
Подхожу к выродку, хватаю его за шкирку и прикладываю наглой мордой о стену. Ещё и ещё раз. От неожиданности итальянец даже не успевает сгруппироваться и ответить.
– Паспорт Веры Поповой, – повторяю, нанося удар под дых.
– Хорошо-хорошо, я отдам! – хрипит, корчась от боли адвокат.
– Где? – цежу сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не продолжить избивать упыря.
– В сейфе. Сейчас…
Ни на секунду не верю де Анджелису. Не сомневаюсь, что у него в кабинете где-нибудь припрятано оружие. Сейчас сделает вид, что достаёт документ, а сам застрелит меня. Беру руку адвоката в захват и сильно
