все порушит, создав хаос. Начнется неконтролируемое разрушение структуры клановой сети, без возможности дальнейшего восстановления, — он помедлил и признался: — К тому же, я понятия не имею как это сделать. После активации протокола автоматически включилась дополнительная система защиты. Любое вмешательств будет воспринято, как попытка вторжения и внешнего вмешательства. Последует соответствующая реакция, вплоть до отправки гвардейцев уничтожить источник опасности.
Теперь все трое Советников скептически заулыбались.
— Что, прямо-таки гвардейцам отдаст приказ? Компьютерная система? — не скрывая насмешки спросила Милорадская.
К ее удивлению программист серьезно кивнул.
— Да, система. У протокола «Война» высший приоритет. Для защиты единой информационной сети допускаются любые действия, вплоть до приказов клановым военным формированиям.
В комнате наступила тишина, присутствующие обдумывали услышанное.
— Первые электронные базы данных закладывались еще при деде нынешнего князя, — припомнил первый Советник. — Наверняка там спрятано много секретов, не предназначенных для широкой публики. В том числе исполнение таких вот программ.
— Протокол скопировали с сети Мальцевых, — хмуро возразил второй Советник. Но главный лишь отмахнулся.
— Я про то, что клан скрывает много того, о чем мы не знаем, — он помедлил и задумчиво добавил: — И ставлю золотой против медяка, не все в правящем роде Бельских об этом в курсе.
— Скорее всего такие секреты передаются по наследству, — сказал Скрябин.
Мужчины-советники переглянулись и одновременно помрачнели.
— Что? — не поняла Милорадская.
— Щенок взял нас за горло не только поставками Конденсата, но и экономикой Удела, — хмуро сказал Радов.
— В деда пошел, у того тоже была лютая хватка, — грустно буркнул Советник левой руки.
До женщины-советницы наконец-то дошло.
— Где этот мелкий поганец, я из него душу вытрясу! — шипящим шепотом спросила она.
Но оба советники ее не слушали, не сговариваясь повернувшись к программисту.
— Ты точно уверен, что протокол нельзя обойти?
Техник покачал головой.
— Нет, у него высший приоритет. Фактически на территории Северного Удела введено военное положение до особого распоряжения князя.
— Князя⁈ — возмущенно переспросила Милорадская. — Да этот сопляк ничего не решает! У него нет никаких прав! Он лишь дурацкая марионетка, нелепая кукла, посаженная на трон спятившим стариком!
Главный Советник бросил на женщину предостерегающий взгляд, глазами указав на остальных программистов. Не время и не место хаять прежнего властителя Удела, тем более при посторонних. Но Милорадскую уже было не остановить.
— Старый кобель трахнул какую-то шлюшку на стороне и появился этот выродок! У него нет никакой власти! Он лишь бастард, случайно оказавшийся там, где ему не место!
Она повернула покрасневшее лицо к мужчинам и жарко прошептала:
— Я же говорила, что этого ублюдка надо было убить сразу, как он появился, и не давать ему проходить через озеро.
Радов пожал плечами, но промолчал. Скрябин сделал вид, что происходящее его не касается. Оба обладали чутьем на опасность, и оно сейчас говорило, что лучше прикусить язык, чем вступать в опасную дискуссию. Которая непонятно куда всех троих может завести.
Да, они до сих пор являлись Советниками, фактически управляющими Северного Удела, в их руках была сосредоточенна экономическая власть, позволявшая влиять на все сферы жизни. Но полчаса назад, у них эту власть отобрали. Причем с такой небрежной легкостью, что поневоле заставляло задуматься и начать вести себя осторожно.
Дверь в машинный зал открылась, вошел Герман Бельский, как всегда вальяжный, изысканно одетый, благоухающий дорогим парфюмом.
— Ну что, господа Советники, можно вас поздравить, вас переиграли на собственном поле, — произнес он бархатистым басом.
Радов и Скрябин остались бесстрастными, по лицу Милорадской скользнула тень отвращения, она никогда не любил этого лощенного мага-аристократа.
— Вы уже в курсе? — нейтральным тоном спросил Советник правой руки, как главный среди троицы.
«Дядюшка Герман» уверенно кивнул.
— Разумеется. Об этом весь Удел уже гудит. Не знаете, где мальчик смог достать княжеский ключ?
— Ключ? — тупо переспросил Скрябин.
Более сдержанный Радов лишь приподнял вопросительно бровь. Милорадская и вовсе отвернулась, сделав вид, что рассматривает что-то на экране компьютера.
— Да, ключ, — терпеливо, как детям пояснил Герман Бельский. — Электронный ключ-код, дающий доступ к клановой сети на уровне полного управления. Он был только у князя и переходил от одного владыке к другому в ходе церемонии передачи власти. Учитывая, что официально мой брат не успел сделать Андрея наследником и провести ритуал, как надо, странно, что ключ все же оказался у мальчика.
— Может князь отдал его у Озера, — хрипло выдохнул Радов.
Бельский вежливо улыбнулся, показывая, что оценил догадку, до которой сам бы «ни за что не додумался».
— Не забывайте, тогда мальчик еще не прошел инициацию, а Мстислав умер до того, как тот вернулся. Брат, конечно, был немного рассеянным в последние дни жизни, но он бы никогда не рискнул отдавать ключ претенденту до того, как тот пройдет испытание Озером, — маг помедлил. — А при нем после смерти ничего не нашли.
— Выходит ключ-код хранился у кого-то другого, — сказал Скрябин. — У доверенного лица, которому приказали передать код новому властителю Удела.
— Это мог быть какой-нибудь электронный тайник, сработавший автоматически на отсылку, — подал голос главный программист и замолчал под ледяным взглядом старшего Бельского.
— Для этого надо знать кому и куда его отсылать, — озабоченно произнес Радов, не обращая внимания на вольность со стороны подчиненного. Которого, к слову, давно пора прогнать из помещения, как и парочку его приятелей, раз уж толку от них всего равно никакого. Нечего посторонним греть уши при таких разговорах.
— Значит, это сделал кто-то еще, доверенное лицо, выполнявшее секретные поручения князя, — Скрябин посмотрел на дедушку Германа. — У вас нет случайно на примете похожих лиц?
Аристократ небрежно обозначил пожатие плечами.
— Может и есть. Только вы упускаете из вида главное…
Он не договорил, Радов мрачно
