Такого я еще не слышал. Неужели Магнус принадлежит к королевскому роду?
— И вот вы прибываете сюда, в эту американскую глушь, оставив за океаном родную Норвегию и ее прославленную историю, — заметил Сомерсет. — Или у вас иное мнение? В нашем мире, по-моему, можно найти самые удивительные взаимосвязи.
Текумсе вновь произнес несколько слов.
— Он говорит, что у большого норвежца знахарские глаза, — перевел Герти. — Он видит мир духов.
— Правда? — Прищуренный взгляд Сомерсета оценил норвежца с ювелирной точностью. — Значит, вы видите духов, Магнус?
— Я стараюсь не хлопать попусту глазами.
Гости вновь одобрительно рассмеялись, за исключением Текумсе.
Бокалы в очередной раз наполнились горячительными напитками, и вскоре общение стало более непринужденным, несмотря на мои опасения относительно того, что в любой момент Герти, Брент или Текумсе могут вытащить томагавки, издав завывающие воинственные кличи. Пограничные сражения времен Войны за независимость отличались немилосердной жесткостью, и воспоминания о зверствах не изгладятся за несколько поколений. Но в данный момент меня больше удивляло то, что два этих опытных и прославленных воина относились, видимо, едва ли не с почтением к их молодому спутнику, Текумсе, о котором мне еще не приходилось слышать. А кроме того, я размышлял о том, чего ради английского лорда занесло в этот медвежий угол на канадский берег реки, напротив которого расположился наш уединенный форт Детройт с его плохоньким гарнизоном. Небрежно прогуливаясь по залу, я подошел к Николасу Фитчу, тому секретарю, с которым мы познакомились в нашей крепости. Он уже изрядно захмелел и мог выболтать какие-нибудь полезные сведения.
— Вы не предупредили нас, господин Фитч, — с мягкой укоризной произнес я, — что здесь соберется столь интересное общество.
— Джозеф Брент давно зарыл топор войны.
— А молодой дикарь?
— Воинственный вождь, сражавшийся с вашими американскими войсками за территорию Огайо. Дважды выигрывал у вас сражения, до битвы у Фоллен-Тимберс. Но он и не думал отказываться от своих планов. По-моему, он стремится превзойти славу вождя Понтиака,[20]объединив индейские племена к востоку от Миссисипи. В некотором смысле его можно назвать индейским Наполеоном.
— А вы, британцы, поддерживаете его планы по развязыванию войны в землях Фронтира?
— Только мы, британцы, способны должным образом сдерживать пыл таких воинов, как Текумсе, господин Гейдж, — сказал лорд Сомерсет, подходя к нам.
Фитч, словно отлично вышколенный дворецкий, тут же ретировался.
— Мы можем стать для вашего молодого государства либо ближайшими друзьями, либо смертельными врагами, все зависит от вашей готовности установить разумные границы экспансии. На этом огромном континенте достанет места для всех — для британцев, индейцев и американцев, если мы будем жить на наших собственных территориях. Текумсе может угрожать войной, но только с нашей помощью. Он также может открыть путь к замечательному мирному соглашению… при условии, что ваш новый президент сумеет сдержать поток переселенцев.
— Но почему вы не учитываете претензии Франции? Около сорока лет тому назад британцы все-таки выжили французов из Канады.
— Ах. Ходят слухи, что Франция вернула себе право владения Луизианой. И вот приезжаете вы, только-только от наполеоновского двора, и, судя по всему, направляетесь в ту сторону. Странное совпадение, не правда ли?
— Я начинаю понимать, зачем меня пригласили на это собрание, лорд Сомерсет. Вам интересно, каково мое задание, а мне, в свою очередь, интересно, что вы, английский аристократ, делаете в этой глуши.
— В моей заинтересованности нет никакой тайны. Я вложил сюда кое-какие средства и хочу добраться до Гранд-Портиджа, дабы обсудить будущий союз с нашими бывшими конкурентами из Компании Гудзонова залива. Опять-таки, сотрудничество может оказаться более выгодным, чем конкуренция. Кстати, я слышал, что вы успели также поработать в пушной фактории Джона Астора?
— Всего лишь мелкой сошкой, не более того.
— И поэтому он отыскал вас в Нью-Йорке?
— Боже милостивый, неужели вы шпионите за мной?
— Нет необходимости. Географически этот континент имеет огромные размеры, но он чертовски невелик, если учесть скорость распространения слухов и доставки депеш, особенно для дельцов, связанных с пушной торговлей. Новости переходят из уст в уста со скоростью передвижения каноэ, а слухи разлетаются еще быстрее. Ознакомившись с сокровищами Сирии, Итан Гейдж решил махнуть к Великим озерам! Весьма любопытно. И судя по одному из слухов, вы спешно отбыли из Нью-Йорка после довольно зрелищного взрыва. К слову сказать, я не всецело доверяю подобным историям.
Он знал подозрительно много.
— Я люблю делать открытия.
— И вы их сделаете, — с улыбкой произнес он и, направившись мимо вновь примолкших гостей к лестнице, добавил: — Одним из них, к примеру, станет моя кузина.
Глава 19
Итак, на сцене появилась Аврора Сомерсет. Подобно Сесилу, она спустилась с верхнего этажа, но во время царственного своего явления, казалось, плыла в длинном до пола наряде, спускаясь на облаке с пламенеющей радужной арки моста Бифрост из Бладхаммерова Асгарда. Появление этой величественной белой дамы вполне естественно привлекло особое внимание собравшихся, но именно ее красота поразила нас всех, даже невозмутимых индейцев. Она выглядела как изысканный оживший портрет, идеальная скульптура, по божественной воле Творца обретшая жизнь. Струящийся каскад золотисто-каштановых локонов обрамлял тонкое аристократическое лицо с высокими скулами, вздернутым носиком и изящным подбородком, ее глаза искрились изумрудным сиянием, улыбка являла ослепительную белизну жемчужных зубов, а пленительно чувственный изгиб пухлых, подчеркнутых помадой губ невольно наводил любого мужчину на мысль о скрытой под одеждой роскошной женской плоти. На одной щеке красовалась крошечная мушка, возбуждающая в очарованном созерцателе желание поцеловать ее, и вряд ли, на мой взгляд, имело значение, реальна или искусственна сия очаровательная родинка. Недавно вошедшее в моду платье с завышенной талией притягивало взоры к изумительной груди с чуть приоткрытой ложбинкой, а тонкий шелковый лиф чудесно обрисовывал легкие выпуклости скрытых от глаз сосков. Мерцающая розовая ткань облегала классические формы, бедра покачивались при спуске, и с каждым шагом из-под подола появлялись носки изящных, расшитых жемчугом туфелек. Голову Авроры увенчивала изысканная чалма, видимо, со страусиными перьями, а серебряное шейное украшение с большим изумрудом дивно гармонировало с цветом ее глаз. Даже пламя свечей словно склонилось, приветствуя продвижение этой царицы, а ее взгляд, пробежав по толпе гостей, задержался на лорде Сомерсете и, несомненно, на моей скромной персоне.
