нравится игра, в которой всё крутится вокруг них. Они считают мир такой игрой. И ни за что не захотят её остановить.
Лэйен ждал от меня правды, и это было странно.
Он был наблюдателен и подмечал смену моего настроения куда лучше Шериады, эмпатки, как большинство целителей. Но Шериаде было плевать, что я чувству, а Лэйену почему-то – нет.
- Любопытная манера игры, - сказал он позже, наблюдая за тем, как я двигаю слона по чёрно-белому полю. – Предвкушаю ловушку… Я не мешаю тебе разговорами, Элвин? Я не против играть молча, но, признаться, мне нравится с тобой беседовать.
Вы можете представить хоть одного принца, который бы задал такой вопрос? Я – нет.
Мы и правда беседовали. Я вдруг обнаружил, что с удовольствием рассказываю ему о своей группе. Особенно о Сэве – наверное, потому что он доставал меня чаще других.
- Тот самый Сэврорий, который так старательно сбегает от имперского посла каждый раз, когда его отец интересуется судьбой сына? – смеялся принц.
В ловушку в итоге угодил я. Да так крепко, что увяз в ней окончательно.
- Я же говорил, будет интереснее, если ты не станешь поддаваться, - подмигнул принц. – Ещё кофе? Или, быть может, вина.
- Я не пью, господин.
- Как скажешь.
Мы поменялись местами – теперь я был за белых.
- Господин Лэйен, могу я спросить? – Вопрос терзал меня давно, а после двух часов спокойного общения я расслабился.
Принц усмехнулся.
- О да! На мой взгляд, ты спрашиваешь поразительно мало – для человека, недавно выяснившего, что он могущественный колдун.
Я не сдержал улыбку.
- Мне до сих пор сложно к этому привыкнуть. Но, господин, как так вышло, что вы правите Нуклием? Если я правильно понял, волшебники уважают только силу, а в вас нет магии.
- Ты, Элвин, - мягко поправил Лэйен. – И, как я понимаю, вы ещё не проходили нуклийскую новейшую историю.
- Нет, господин.
Он кивнул.
- Если коротко, то в начале правления моей сестры люди были рабами у магов. М-м-м, наверное, не такими рабами, которых ты наверняка представил. У волшебников считалось в порядке вещей внушать им свои желания с помощью ментальной магии.
Я сосредоточился на доске. Ментальная магия – один из сложнейших разделов волшебства, которы я как следует до сих пор не освоил. Сложно не заметить, что нуклийцы владеют им в совершенстве… В отличие, например, от Сэва. Он шутил, что раз полудемон, ему простительно не уметь зачаровывать разум. Демоны крайне редко владели ментальной магией.
Это напомнило мне Рая – как его губами общался со мной Повелитель.
- Я вижу, ты понимаешь, - заметил Лэйен. – Так было на протяжении многих лет… Пока не вспыхнуло восстание Чёрных рыцарей. Мы носили чёрные доспехи, вот и всё, - добавил он, поймав мой взгляд. – И у нас был союз с Лионом, вечным врагом Нуклия. Благодаря ему мы побеждали.
Как я позже узнал, побеждали в основном благодаря интригам и схемам самого Лэйена, но это совсем другая история.
- Когда мы с сестрой нашли друг друга, победа была у нас в кармане. Нуклий с тех пор изменился. Маги больше не злоупотребляют ментальной магией. А те, кто несогласен с этим законом… Умирают. Элвин, пойми, здесь привыкли к несколько… другим волшебникам. Ты наверняка заметил: им плевать на всех, кроме самих себя. Слабый умирает – для нуклийцев это закон.
- Но, господин, получается, новый порядок продлится лишь, пока жива королева Сиренитти…
Лэйен пристально посмотрел на меня.
- Да. Поэтому волшебники вроде тебя так важны. Если вас будет больше, то даже после смерти моей сестры мир не вернётся к прежним порокам.
Я медленно кивнул.
- Но никто не будет принуждать тебя, - продолжал принц. – Насилие ведёт к насилию, это мы с сестрой запомнили очень хорошо. Между прочим, шах.
- И тебе, господин.
В записях реестра, которые я посмотрел потом по приказу королевы, нашлась девица Алия, восемнадцати лет от роду, помощница модистки. И её адрес.
Неужели Шериада докладывает королеве даже о таких тривиальных вещах?
Прощаясь, Лэйен передал мне грамоту – красиво написанную на гербовой бумаге.
- Мне кажется, это тебе пригодится. Преступления магов судит сестра, но я всё-таки возглавляю суды Нуклия, поэтому… Если возникнут проблемы с законом, это, возможно, избавит тебя хотя бы от тюрьмы.
- Но, господин, я не собираюсь нарушать закон.
Лэйен вздохнул.
- Закон! Элвин, закон для людей всегда был прост, но для магов… Даже моя сестра в нём как следует не разбирается. Поверь, если кому-то будет нужно, закон ты нарушишь обязательно. Ты сейчас как жирный кусок мяса среди нищих – у моей сестры и меня достаточно врагов среди знати, кто-то точно постарается тебя использовать. Из того, что ты рассказал… Обрати внимание на Криденса Виету. Его семья давно пытается свергнуть мою сестру.
- Но причём тут я?
- Сила. Власть. В будущем ты хороший союзник.
- Поэтому ты пригласил меня, господин? – улыбнулся я. Да, слишком расслабился. – Чтобы в будущем я выбрал в союзники тебя?
Принц кивнул.
- Да. А ещё потому, что ты чуть не обыграл меня в шахматы. Ты интересный, Элвин. Думаю, мы с тобой ещё увидимся. Здесь так скучно…
Я ушёл от него тогда – порталом, конечно – зная одно: этого человека я хочу уважать. Аристократы в большинстве своём гнилые, Шериада правильно сказала.
Лэйен гнилым не был. Но кое-что в нём всё-таки настораживало: принц очевидно боялся волшебников. Весь тот вечер прошёл как по маслу – словно встретились двое друзей, а не едва знакомые, чужие люди, между которыми – социальная пропасть. Но если Шериада в такие моменты делала что хотела, то принц казался обходительным и вежливым. Но был момент, который сбил меня с толку. И связан он, конечно, с магией.
Лэйен всё время крутил в руке подвеску браслета. На Острове эти украшения считаются женскими, но нуклийские маги обоего пола чем только себя не украшают! Я не обращал внимания, хотя подвеска явно была артефактом, причём демоническим. Но, повторюсь, в Ариссе это совсем не редкость.
А потом, после второй, кажется, партии – я снова проиграл и, признаюсь, по-детски расстроился; я не привык проигрывать в настольные игры – ониксовая подвеска Шериады нагрелась и выскользнула из-под ворота сорочки.
Ничего необычного, правда? Она так делает по сто раз на день – в ответ
