не дав в ответ потянувшихся ко мне губам ни малейшего шанса догнать.
— Без рук, — хитро скомандовала, с трудом отрывая от своей талии стальные канаты. Обхватив за запястья мужские руки, завела по обе стороны от головы. — Держи их здесь, — шепнула на ушко, лизнув мочку.
Хотелось доставлять удовольствие, дарить ласки, касаться рельефных мышц руками, губами, отдать без остатка всю нежность охватившую меня. Проложила дорожку из поцелуев от груди к плоскому животу, накаченный пресс напрягся еще сильнее под моими губами.
Меня снова попытались схватить, и уже на этот раз опрокинуть на спину.
— Ты можешь лежать спокойно? — не выдержала я.
— Ты издеваешься? — прохрипел в ответ Руслан.
— Даже еще не начинала, — дерзко улыбнулась, обвела ноготком область вокруг пупка и поцеловала сердцевину.
Бороться было бесполезно, от платья меня освободили в одно мгновение, белье полетело следом, горящий взор, нетерпеливые руки, там, где они прикасались, кожа вспыхивала чувственным пожаром, ничего подобного до сих пор я не испытывала, новые ощущения водоворотом уносили ввысь. Руслан слишком долго этого ждал, слишком сильно хотел, не переставая ласкать меня губами и языком, умудрился раздеться сам.
— Презерватив не забудь, — успела прошептать, прежде чем моим ртом жадно завладели, я оказалась подмята под мужским телом. Прелюдия закончилась, дальше неистовый, лишающий разума водоворот страсти, сплетенных, разгоряченных тел, в унисон, сумасшедше стучащих сердец, стоны неземного наслаждения, лава ощущений… и ты уже не помнишь, как тебя зовут, на какой планете ты живешь, вся вселенная сосредоточилась на объекте вожделения…
Шторы были неплотно задернуты, солнечные лучи разгоняли царивший полумрак, добавляя комнате красок, легкий хаос из разбросанной одежды, на кровати спали двое, мужчина, прижимал к себе женщину, на фоне мускулистой фигуры, та смотрелась особенно хрупкой. Он, словно оберегал ее, стремился быть как можно ближе, она, словно опасалась этого стремления, уклонялась от сближения.
Открывать глаза совершенно не хотелось, тело ломило, и это была приятная ломота. Мешало то, что кто-то упорно сопел мне в ухо, и это ужасно раздражало, приоткрыла один глаз и покосилась. Ах ты, черт! Шеф. Память услужливо сложила картину произошедшего, по телу прокатилась жаркая волна удовольствия и удовлетворения, все сразу. Хотела потянуться, чтобы размять усталые мышцы, но мне мешала чужая тяжесть на моем теле, мужская рука по-хозяйски лежала на моей груди, устроилась как у себя дома. Осторожно приподняла ее, пришлось приложить усилия, даже во сне, хозяин руки сопротивлялся, не желая расставаться с восхитительным объектом, все же я сумела победить, свобода. Рано обрадовалась, чужая, волосатая нога придавила своей тяжестью нижнюю половину моего туловища. Так, придется выбираться ползком, партизан ё моё, причем какой-то неправильный, ведь ползти придется не на животе, приподнялась, обхватила за головой спинку кровати и, стала подтягиваться, скользя по простыне спиной.
— Что ты делаешь? — раздался неожиданно рядом хриплый ото сна голос.
Замерла, глядя перед собой. Если бы умела краснеть, я бы покраснела, с голым торсом делаю утреннее подтягивание. Когда стала такой стеснительной? Отмерла, разжала и опустила руки, неохотно повернула голову влево, на мужском лице читалось легкое изумление.
— Хочу выбраться, — буркнула недовольно, отвернулась.
— Зачем? — вот теперь насмешка, и снова меня взяли в плен, притянули к себе под теплый бочок, накрывая одеялом. Тьфу ты блин.
— Мне нужно в ванную, — произнесла выдержанно. Почему это я должна оправдываться?
— Зачем?
Вот ведь заладил как попугай.
— Принять душ, — И если он сейчас спросит «зачем» стукну его по голове.
— Не Дашка, — покачал головой мачо, хрипло рассмеялся счастливым, легким смехом. — Никуда тебя не пущу, и не позволю тебе все испортить.
Что испортить? И что значит, никуда не отпустит? Я и спрашивать не буду, вот сейчас встану и…. и уйду. Не так-то просто было освободиться от нежных, ласкающих, настырных, мощных объятий.
— Я, — запнулась, смешавшись под теплым взглядом. Срочно нужно выбираться отсюда. А действительно зачем? Не знаю! Просто мне необходимо побыть наедине с собой. — Мне, правда, надо, — получилось жалобно. Еще слезу пустить не хватает, проснулась внутренняя ирония, ведешь себя, как неопытная девчонка, после ночи с шикарным мужиком. Расслабься и получай удовольствие дальше.
Мужчина мгновенно весь подобрался, веселость исчезла, глаза серьезно вглядывались в меня.
— Прости, что был слишком нетерпелив и напорист, — раскаяние в голосе, во взгляде. — Я причинил тебе боль своей агрессией? — спросил напряженно, ожидая ответа со страхом и нетерпением.
— Нет, синяков и ссадин удалось избежать, — беспечно качнула головой. Хотя стопроцентно утверждать я поспешила, вполне возможно парой синяков меня все же наградили, припоминаю, как приложилась плечом о край столика у кровати, во время акробатического пируэта в порыве безумной страсти. Но искренне добавила. — Ты был на высоте.
А чего скрывать? Жеманиться и продолжать стесняться, глупость какая.
— Не язви, — с досадой бросил мачо. Я удивленно приподняла бровь. Что-то мы с утра плохо друг друга понимаем. — Даша, скажи правду, — взволнованно на меня смотрели не мигая.
— Это был самый умопомрачительный секс в моей жизни, — усмехнулась, расточая похвалу, из-за чего просить прощение, когда я побывала на небесах.
Мужественное лицо омрачила тень. Я что-то не то сказала? По-моему похвалила. Прикосновение пальцев под одеялом к моей груди заставило вздрогнуть, дыхание перехватило, волшебным образом они продолжали кружить по нежному холмику, не больно сжимая его, то, гладя с невыносимой нежностью, от которой слезы наворачивались на глазах. Моя реакция на этого мужчину, чувствительность, с какой реагировала на его прикосновения, неясной мыслью билась в затуманенном мозгу. Ему удалось затронуть струны в моей душе, о которых я и не подозревала, этой ночью или еще раньше. Одеяло откинули, темная голова склонилась ко второму холмику, мягкие губы коснулись набухшего соска, от удовольствия закусила губу. Настойчивые ласки не позволяли продохнуть, мое хриплое, поверхностное дыхание заходилось, мужской язык скользил по горячей кожи, дразнил, играл, щедро дарил удовольствие, мое тело выгнулось навстречу, требуя еще больше, вскрикнула, когда зубы слегка сжали розовый бутон. Боже, я сейчас умру от остроты ощущений. Рано, дальше меня ждала более изощренная пытка, губы продолжая следовать за рукой, опускались ниже, невыносимо долго, растягивая предвкушение, наконец, коснулись женского естества, сладостная мука потонула в гортанном звуке, не то хрипе, не то стоне, сознание взорвалось разноцветным фейерверком…
Я понемногу отходила от экстаза, лениво щурясь от наглого, солнечного лучика, бившего мне прямо в лицо, твердая грудь прижималась к моей спине, ласковая рука перебирала на затылке распустившееся пряди. День, поди уже во всю, а мы до сих пор в постели. А если бы сегодня была не суббота, шеф бы тоже так расслаблялся? Интересно, надо будет проверить. Ууу, я
