но зачем? Ты перепутала много судеб этой игрой. Нам нельзя так поступать, мы не созданы для этого.
– Брось родная, – смерть сняла капюшон, она была очень похожа на хранительницу, лишь серые волосы, родинка над левой губой, и зелёные глаза отличали её. – что ты пережила на этот раз? Посмотри мне в глаза, и скажи, что это была плохая жизнь.
– Я не умею врать тебе. Чаю?
Смерть ухмыльнулась и, подойдя погладила сестру по волосам, она знала, что есть правила которые нельзя нарушать, но сейчас она не желала говорить об этом.
Глава 7.1
Глава седьмая. Казнь
Смерть шла медленно, но её шаги были слышны в тишине каменной пещеры. Та которая всегда беззвучно плыла, словно не касаясь земли, сейчас казалась вполне обычной женщиной, будто бы и нет за ней того мрака, приписанного ей за долгие времена. Прозвучал хруст, она наступила на стекло, под ногами валялся разбитый шар. В десяти шагах, за поворотом, на полу лежала мёртвая, лет пятидесяти, женщина с перекошенным от боли лицом. Смерть не обратила на неё никакого внимания, и двинулась дальше. Неровная пещера превратилась в коридор, по сторонам, в ровных стенах появлялись дверные проёмы, но гостья шла прямо. В конце коридора, лежала толстая деревянная дверь, сорванная с петель некой силой, она оставила на стене след от удара и всем своим не малым весом привалила старика со смешной, длинной бородой. Смерть бросила на него короткий взгляд, старец, похожий на друида, был мёртв, но пока ещё не был в её власти, руны защищали его, но это не могло продолжаться вечно, она умела ждать, поэтому совсем не беспокоилась из-за такого пустяка. Войдя в комнату, гостья увидела ещё двоих мертвецов, тучного монаха, лежавшего на остатках сломанного стола, сжимающего в пухлых пальцах кусок увесистой ржавой цепи, и одноглаза, казалось, мирно сидящего у стены, если не обращать внимание на кровавый след, оставленный его головой на холодном камне. Посреди комнаты, на коленях, сидел Александр, закрывая лицо ладонями. Факелы на стенах горели ровно, но, когда Смерть подошла к колдуну, пламя затрепетало. Гостья остановилась в полушаге от хозяина этой темницы, она стояла молча, капюшон скрывал её лицо и было невозможно понять, чего она ждёт. Когда же она подняла руку и прикоснулась к его голове, маг резким движением схватил её за талию. Пальцы вонзились с такой силой что казалось они сейчас прорвут толстую, коричневую накидку. Он сжимал руки всё сильней, неизвестно откуда появившийся поток ветра заставил пыль, и разбросанные по комнате бумаги взлететь в воздух, тени задрожали от взволновавшегося ещё сильней пламени. Смерть не шевелилась, и маг сильным рывком потянул её вперёд, она сделала небольшой шаг, и Александр, прислонившись лицом к её животу, заплакал.
– Я не хотел… Не хотел этого. – чуть слышно произнёс он.
– Я знаю. – ответила гостья, сбрасывая капюшон на плечи.
– Зачем? Зачем они пришли? – заскулил он от боли, раздирающей его изнутри. Он шевелил головой, словно маленький мальчик, пытающийся спрятаться в подоле своей матери, думая, что, спрятав лицо, он стал недоступен для окружающего мира.
– Тебе пора. – проговорила гостья.
– Нет.
– Ты же знаешь, глупо со мной спорить.
– Нет! – заорал маг, отпрянув от её живота. – Я не пойду.
Смерть медленно опустилась на колени, её ладони легли ему на шею, а глаза приказывали ему подчиниться, но в них не было той твёрдости и холода, присущего в её взоре всегда.
– Он убьёт тебя…
– Нет, Ливадий поймёт, он знает меня, знает, что это…
– Он убьёт тебя. – повторила гостья. – Уходи.
– Нет… Будь как будет. – ответил он и лицо его преобразилось, стало строгим и отречённым.
Смерть поглядела на него понимающим, но не одобряющим взглядом, она хотела ещё что-то сказать, но промолчала. Несомненно, она могла заставить его сбежать, только вместо этого она наклонила голову и поцеловала его сжатые губы. В коридоре послышался скорбный крик, и Смерть растаяла в воздухе, словно её здесь и не было.
Пара мгновений, тяжёлые шаги, и в комнату вбежал Ливадий.
– Зачем… – произнёс он, увидев тела своих учеников. – Зачем?!
– Ливадий это… – начал говорить Александр, но слова его заглушил шум обрушившейся стены.
Ливадий взмахнул рукой и несколько камней метнулись в Александра, разбив ему руку и бровь.
– Ливадий!
– Заткнись!!!
Горло Александра сжалось, ему было трудно дышать, он более не мог вымолвить не слова. Камни по очереди слетали с пыльного обвала и били обречённого до тех пор, пока он, умытый кровью, не потерял сознание. Ливадий поднял руки в верх, и все камни взлетели в воздух двигаясь к телу Александра. Камней было много, из них вышел бы хороший погребальный холм, но палач заорал и развёл руки в стороны, разметав булыжники по сторонам.
***
Александр сидел на троне неподвижно, зал был пуст, и лишь один человек старательно выполнял свою работу. Художник. Нет, не какой-то там бездарь, а на самом деле очень искусный творец, не взирая на молодой возраст. Он делал первые наброски, будущего портрета нового правителя, который, в будущем, будет перенесён на одну из стен тронного зала. Это была большая удача и вызов его гению. Он был сосредоточен, но работал быстро, хотя никогда раньше не отличался торопливостью. Заглянув в его глаза вы бы сразу всё поняли, их нельзя спутать ни с чем, глаза влюблённого человека. Дело же было в следующем. Незадолго до штурма, на рассвете, он рисовал очередную картину, хороший вид с берега озера переносился на холст, и не было в этом ничего необычного, только ощущение. Ощущение что за ним, постоянно, кто-то наблюдает. И этот кто-то был в воде, изредка обозначая своё присутствие лёгкими волнами. Парень пытался подойти, рассмотреть, этого незнакомца, но он пугался и уплывал. И вот вчера, он увидел его, точнее её. Овальное лицо, длинные, тёмные волосы и, как ему показалось, карие глаза. Он мечтал нарисовать её, но черты, скрытые водной гладью, смутно отложились в его памяти. Вздор скажете вы, выдумка, и будете правы, но он видел её, и мечтал о ней.
Процесс позирования превращался в муку, конечности понемногу затекали, и постоянно чесался нос. Скука скажете вы, но колдуну было не до скуки. Он продумывал возможные варианты, он знал Ливадия, казалось всю жизнь, и надеяться, что старик будет бездействовать было глупо. Не
