забудет… Решит, что вымотался и задремал в кресле. Влад, который делал препарат, уверял, что так и будет…»
…В двух кварталах от дома Данкворта Март поймал такси, добрался до центра города, вылез за два квартала от цели, прошел немного пешком и забрался в прозрачный лифт. Кабина неспешно ползла вверх, над городом собирались тучи, первые, крупные капли дождя разбились о стекло.
«Сколько же лет прошло? Пять или шесть? Я не приходил сюда слишком долго».
Он коснулся двери, система опознавания сработала, и створка ушла в стену, открывая дом, наполненный полузнакомыми предметами и полузабытыми воспоминаниями.
— Кто здесь? — раздался низковатый для женщины, бархатный голос, смуглянка в серебристом платье шагнула навстречу Марту и остановились на полпути.
— Привет, Тина…
Оттенки разных выражений сменились на ее лице — изумление, мимолетный гнев, любопытство. Потом Тина Чинуа попыталась толкнуть гостя в грудь, но то ли действовала нерешительно, то ли силы толчка оказалось явно недостаточно — оперативник даже не пошатнулся.
— Не рада встрече? Не пригласишь меня войти?
— Хорошо, заходи. Но это не означает, что я в восторге.
— Каждый день жалею о нашей ссоре.
— Через пять лет после расставания? Хоть бы не врал. Я ненавижу невозмутимый вид, с которым ты врешь.
— Не вру. Пять предыдущих лет я провел в Космосе. Тебе лучше не знать, где.
— Вот так всегда… «лучше не спрашивай», «это опасно»… Когда-то твои штучки производили на меня впечатление, но за пять лет я выросла, Марти. Я больше не твое отражение.
— Ты всегда оставалась собой.
— А ты наглый льстец.
Она отступила на шаг, пропуская гостя вглубь квартиры, туда, где тлело фальшивое пламя голографического камина.
Тина расположилась на диване, подобрав одну ногу под себя и задумчиво играя хрустальным кулоном. С точки зрения Марта она совсем не изменилась.
— Не воображай, что на эту ночь, как последнюю дурочку, затащишь меня в постель. Все изменилось, Марти.
— Я и не…
— Только не говори «я не собирался», а то разозлюсь еще сильнее.
— Прости, что пять лет назад не пригласил тебя уехать вместе.
— А теперь вернулся позвать? Какой же ты лжец, Марти. Просто ты в розыске, спрятаться некуда, и не пытайся этого отрицать.
— Я не пытаюсь.
— Что ты сделал?
— Все то же самое, выполнял свой долг.
— Неудобно спросить, какой?
— Защищал человечество, Тина, хотя знаю, это звучит пафосно.
— Ладно, оставь себе все эти секреты, — она переменила позу, оперлась локтями о колени, охватила плечи зябким движением. — Полагаю, ты явился потому, что тебе нужна помощь.
— Я еще ни о чем не попросил.
— Попросишь, я знаю. И чего же ты хочешь? Чтобы я отмазала лично тебя? Думаешь, я всемогущая? Если не хочешь неприятностей — беги.
— Дело касается не меня, а другого человека. Ему завтра выносят приговор в суде.
— Ах, этот самый, Фрэнк Браун… — Чинуя нахмурилась, в углах ее нежного рта появились морщинки. — Зачем он тебе, Марти?
— Мы не бросаем своих людей в беде.
— Я давно уже не твоя «милая», а он, сомневаюсь, что ваш. Он вас на части готов порвать.
— Тебе показалось. Это просто временная ссора внутри отряда.
— Брось, Марти… Парень убил старого психа Крайтона, а при малейшей неосторожности и тебя прикончит. По счастью, он никогда не окажется на свободе. Слышишь, ни-ко-гда!
— Знаю. Просто я не хочу, чтобы нашего человека казнили за то, чего он не делал. Я жил с ним на одной базе всего полгода назад. Я с ним разговаривал, как с тобой. Он был неплохим парнем и очень талантливым. Я не прошу тебя нарушать законы, просто не отправляй его на смерть. Чем бы все это ни кончилось, мне будет неприятно думать, что к делу причастна ты.
— Господи, Март… какой же ты…
— Кто? Идеалист?
— Манипулятор! Я и знать не хочу, зачем тебе нужен этот супервиро. Даже если он не взрывал Санплену, он все равно убийца.
— Ты не согласна?
— Конечно, согласна. Я никогда не умела тебе отказывать, милый… А теперь, когда ты получил, чего хотел, вали к черту! Не возвращайся, слышишь, никогда! И чтоб ты знал… Я пошла бы за тобой куда угодно — даже в Космос, где пусто и холодно, но ты меня не позвал. Видимо, тебе на меня наплевать…
* * *
Они собрались в тайном месте, без огласки, четверо адмиралов Космофлота и судья Малангу, который, впрочем, явился неохотно.
— Не вздумайте давить на меня, суд Альянса независим.
— Мы и не думали давить, господин Малангу, — заверил его адмирал Гендерсон, — однако, хотим, чтобы вы послушали нашу дискуссию между собой. Камрады адмиралы! Все понимают, что мы сейчас в сложном положении.
— Отчего же, — возразил адмирал Куроиши. — Все закончилось приемлемо. Людей, конечно, жаль, но величайшая угроза Альянсу устранена.
— Не слишком ли много чести для одного человека, называть его величайшей угрозой, — презрительно скривился контр– адмирал Флетчер. — Кстати, вы кого имели в виду — Крайтона? Или того супервиро?
— Камрады адмиралы, надеюсь, вы не так наивны и не думаете, что мятеж устроил какой-то молодой авантюрист, — проворчал адмирал Линевич, — Заваруха — дело рук самого Лёши Крайтона, это и дураку понятно. Мы же все его знали.
— Ты тоже не обманывай себя Пол, — буркнул Гендерсон. — Для репутации Флота и Альянса Браун в роли негодяя лучше, чем адмирал. Супервиро можно объявить психом, а Крайтон… тут возникают вопросы.
— А что вы предлагаете, Гендерсон?
— Не раскапывать дерьмо слишком глубоко. Фрэнк Браун убил наших товарищей, он и должен ответить за все. Крайтон, мёртв, и черт с ним. А с отрядом «кси» мы сами разберемся.
— И вы говорите это в присутствии судьи!
— Почему бы нет…
— Успокойтесь, господа, не говорите все разом, а то мы вконец запутаемся.
— Да-да… И не забывайте, этот самый «Кай Эсперо», Фрэнк Браун или как его там, слишком много знает. Он опасен даже в тюрьме…
— Хватит! — не выдержал Малангу. — Я не собираюсь слушать и обсуждать ваши сомнительные идеи. Я судья, у меня есть закон и, вообще-то, есть еще и совесть.
— Сил=ньоро Малангу, вы должны понять — неверное решение по этому делу вызовет недовольство многих. Возможно, даже гражданские
