Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
порчу навели… А то, что мы якобы раздавили танками колхозную церковь в Упырниках, — так это клевета-а… Во-первых, не церковь это была, а овощной склад, а во-вторых, никто её не давил. От сотрясения — да, согласен: могла развалиться… Да сами они её трактором под шумок и разутюжили!..
— Негра дай… — буркнул Выверзнев. Сашок хотел переспросить, но выяснилось, что обращались не к нему. Глеб Портнягин свалил с экрана, а камера, мазнув по лицам сидящих за столом, остановилась на негре преклонных годов. Надо сказать, очень кстати, поскольку в следующий миг чернокожий разомкнул длинные обезьяньи губы и, сильно окая, громко спросил по складам:
— В Бок-льюжн прой-зо-шоль зрыв… Кто узор-валь? И ко-во?..
Изображение дёрнулось. Должно быть, оператор снова хотел показать Портнягина.
— Держи негра… — процедил Выверзнев. — Укрупни…
Лицо укрупнилось, привлекательней от этого не ставши. За кадром послышался исполненный сожаления прекрасный бархатный баритон Президента:
— Если мистер Джим Кроу имеет в виду вчерашний взрыв на проспекте Нострадамуса, то пока что ни одна организация не взяла на себя ответственность за этот террористический акт. Расследование — ведётся…
— М-да, — сказал Выверзнев и приглушил звук. — Что-то не ладится пока у Кондратьича… Видал, какая у негритоса морда подозрительная? Причём третий раз он уже этим взрывом интересуется… Слышишь? — Полковник поднял палец.
Сашок прислушался. Приглушённо бормотал телевизор. Кто-то возился, шурша, в кирпичной стене кабинета. То ли домовой, то ли коловёртыш.
— Н-нет… Ничего не слышу…
— Вот и я тоже, — удручённо молвил Выверзнев. Прикурил, взглянул на Сашка. — Что у тебя?
— Да вот… Павлик послал… доложить…
— Ну-ну?..
Сашок трагически заломил брови и доложил о случившемся на площади. Выверзнев слушал вполуха и всё косился на экран…
— Жаль… — рассеянно молвил он наконец. — Конечно, с «Интернационалом» вышло бы покрасивше… А что баб привести догадались — это вы молодцы!.. Хорошая драка получилась, я прямо залюбовался — издали… Так что благодарю за своевременные и грамотные действия!
— Служу Баклужино… — зардевшись, выдавил Сашок.
Ему ещё трудно было уразуметь, что провокация — скорее искусство, нежели наука. Поэтому экспромт зачастую бывает гениален, оригинал впечатляет сильнее, чем самая тщательная подделка, а любитель, уступая профессионалу в мастерстве, сплошь и рядом превосходит его в искренности…
— У тебя всё?
— Никак нет, Николай Саныч! С задержанным проблемы…
— А что такое?
— На Африкана ссылается… — Сашок замялся. — И на вас тоже…
— Да-а?.. — Выверзнев задумался, погасил сигарету. — А какой он из себя?
— Волосатый такой…
— Волосатый?.. Хм… Ладно, начинайте допрос, а я к вам чуть позже загляну…
Допрос начался с технических неполадок.
— Да что за чёрт?.. — озабоченно пробормотал Сашок, извлекая из восковой куколки железную иглу и поднося её ржавое жало к ослепительной лампе. — Почему не действует?
Провокатор сидел на привинченном к полу стуле и, судя по шевелящимся волосяным покровам, надменно улыбался. Руки его были скованы за спиной.
— Может, его вручную допросить? Мануально?..
— Мы ж не менты, Сашок… — укоризненно напомнил более опытный Павлик. — Нет уж, давай как положено…
И старший лейтенант сосредоточенно оглядел разложенные на письменном столе инструменты и вещественные доказательства.
— Ну ещё бы она тебе действовала!.. — проворчал он. — Рядом вон Микола Угодник лежит и этот ещё, лысый… Дай-ка в сейф приберу…
Он завернул в алый шёлк изъятый образок Миколы Угодника вместе с орденом Ленина и направился к сейфу. Сашок бросил пытливый взгляд на задержанного и снова пронзил куколку. Допрашиваемый тут же замычал и заворочался на стуле.
— У, нехристи!.. — сдавленно произнёс он, гордо уставив на мучителя набитые волосами ноздри — Режьте — ничего не скажу…
— Всё равно слабовато… — посетовал Сашок. — А-а… Так на нём же ещё чертогон!.. Слушай, помоги, а то опять укусит…
Вдвоём они кое-как освободили яростно отбивающегося провокатора от нательного креста.
— Ну, вот теперь другое дело… — удовлетворённо молвил Сашок. — Итак… С какой конкретно целью и по чьему заданию вы проникли на территорию суверенной республики Баклужино?
И волосатик пошёл колоться на раз… Примерно на двадцатой минуте допроса лязгнула тяжёлая дверь подвала. Сотрудники оглянулись и выпрямились. Сашок отложил иглу.
Открытое, прекрасно вылепленное лицо полковника Выверзнева было сумрачно. Видимо, предварительная беседа Президента с представителями ООН по-прежнему шла из рук вон плохо. Хмуро кивнув, полковник взял со стола протокол допроса.
— Эк понаписали!.. — подивился он, проглядев первый лист. — Лыцкий агент? Надо же! Прямиком из-за Чумахлинки?..
Павлик с Сашком, почуяв нутром неладное, переглянулись. Кажется, переусердствовали… А полковник рассеянным жестом отодвинул истыканную иглой восковую куколку и присел на край стола, со всевозрастающим интересом вчитываясь в протокол.
— Да раскуйте вы его… — ворчливо приказал он, не поднимая головы.
— Так, Николай Саныч!.. — всполошился Павлик. — Он же сейчас углы крестить начнёт!..
— Не начнёт, — сказал Выверзнев. — Раскуйте.
Пожав плечами, Сашок освободил поганца от наручников.
— Йо-о!.. — поразился Выверзнев какому-то новому перлу. — Попытка покушения на Президента… по личному заданию Африкана… Ребята, вам что, очередного звания сильно захотелось?
Молодые люди дружно порозовели в четыре щеки.
— Круто, круто… — с уважением молвил полковник. — И главное, всего ведь полчаса допрашивали, даже меньше!..
Он отложил протокол и, не слезая со стола, повернулся к волосатику. Выкатив глаза, тот с безумной надеждой смотрел на своего избавителя. В жёсткой бороде сияли слёзы.
— А ну-ка оставьте меня с ним минут на десять…
Сашок и Павлик беспрекословно повернулись и вышли. При помощи нехитрых колдовских приёмчиков они, конечно, запросто могли бы подслушать беседу боготворимого ими Николая Саныча с задержанным, но, разумеется, не посмели. А жаль. Половину бы иллюзий как ветром сдуло…
— Виталя… — позвал полковник, дождавшись негромкого лязга железной двери. — Так когда ты виделся с Африканом?
— Позавчера в ночь… — просипел горлом доморощенный провокатор.
— Почему не сообщил?
Кудлатая башка бессильно упала на грудь.
— Понятно… А на площадь зачем выперся? Африкан велел?
— Нет… Сам…
— Да ты что? Это за каким же лешим?
— Подначил он меня… И на колдунов я в обиде…
— А на колдунов-то за что?
— Дом сломали… Обещали сразу же в новый переселить — не переселили…
— Эх, Виталя-Виталя… — с упрёком сказал полковник. — А ко мне обратиться?.. Ну вспомни: было хоть раз, чтобы ты попросил, а я тебе не помог?..
Подавив рыдание, Виталя вскинул мохнатое, как у домового, личико. Наслезённые глаза обезумели. Пористый кончик носа побелел. Не иначе — гордыня обуяла…
— В содеянном — не раскаиваюсь!.. — голос Витали, по идее, должен был окрепнуть, зазвенеть, но вместо звона вышел скрип. — Знал, на что иду, и готов на любую расплату!..
— А в чём тебе раскаиваться-то?.. — удивился Выверзнев. — Мы, собственно, так всё и планировали, только с другим исполнителем. Сработал ты чисто, даже вон карниз универмага перезвездить сообразил… А расплата — как обычно… — полковник вздохнул, слез со стола
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
