достопримечательностями.
— Весной ознакомишься, Кирсанов! — отрезал генерал. — Знаю я ваши знакомства, потом у академии будут стоять толпы девок с детьми на руках. Мы вернёмся сюда в мае, вот тогда и ознакомитесь, но учтите, что я буду за вами присматривать.
По пути к следующей точке нашего маршрута мы встретили целую торговую эскадру. Впереди двигался эсминец, который сопровождал два торговых корабля, гружённых товарами, а замыкал процессию патрульный катер.
— Смотрите! — произнёс Платонов, провожая взглядом эскадру. — Вот будущее тех из вас, кто будет работать в Арктике. Эти корабли обеспечивают безопасность грузов.
— Неужели выгодно? — удивился Кирсанов.
— Ещё как! — заверил Георгий Максимович. — В среднем, на одном грузовом корабле перевозится товаров на пятьдесят четыре миллиона! А тут идут сразу два корабля. Можете представить, какие это деньги.
На третий день нашей экспедиции мы добрались до Тикси. Здесь мы наконец-то спустились на сушу и смогли полноценно отдохнуть, но уже на следующий день «Академик Седов» вышел в море в сопровождении четырёх пассажирских катеров. На них нам предстояло отправитьсяна острова.
На остров Большой Ляховский добирались на катере «Сулус», что с якутского означает «звезда». В катер помимо персонала поместились десять студентов, проводник по имени Саргын и преподаватель биологии Петр Николаевич Куксин. Профессор сиял от радости, потому как ему подвернулась возможность лично побывать на островах, почти нетронутых человеком, и увидеть природу в её первозданном виде.
Как только катер причалил к берегу, Куксин одним из первых перебрался через борт и побрёл к земле. Тут он мог дать фору даже молодым, многие из которых без особого энтузиазма встретили необходимость прыгать в воду, глубиной доходившую до колена.
— Потрясающе! — кричал от радости биолог, гладя руками замороженные столпы земли, тянувшиеся к небу метров на пятнадцать. — Это лёс! Просто чудо! Крошечные песчинки земли, вмёрзшие в лёд, образуют целый остров.
— Погодите, это не камни? Если вся эта громадина растает, мы можем оказаться в океане? — забеспокоился Родион.
— Не волнуйтесь, господин Серафимов. Эта «громадина», как вы высказались, растает ещё нескоро. И вообще нет никакой уверенности, что такое произойдёт, да и камня здесь тоже хватает. Но с этим вопросом вам лучше обратиться к профессору Калитвинцеву. Геология — его конёк, и в этом вопросе он даст более точный ответ.
— Пусть остров и нескоро растает, выпускать катер из виду я всё-таки не буду, — пробормотал Родя и бросил беспокойный взгляд назад, туда, где бросил якорь наш единственный шанс вернуться обратно.
Как оказалось, сам остров оказался куда выше, а мы высадились на побережье, которое размыло водой. Чтобы как следует осмотреться, пришлось карабкаться наверх по мёрзлой почве. Она уже подтаивала и сползала под ногами, потому восхождение оказалось трудной задачей.
Только оказавшись наверху, я увидел насколько здесь красиво. Огромные камни, обдуваемые ветрами сотни лет, холмы, кустарники, травы и цветы.
— Вы только посмотрите! — не находил слов для радости профессор Куксин. — На первобытной почве, богатой минералами, произрастают травы, которые уже сотни или даже тысячи лет назад исчезли на континенте. Это не остров, а огромная капсула времени, заповедник!
— Что-то здесь грязновато для заповедника, — заметил Кирсанов и указал в сторону, где у самого побережья лежал пустые бочки и грузовые контейнеры. От некоторых бочек расплывались большие масляные пятна.
— Кощунство! — выпалил профессор. — Представить не могу, кто способен на такое!
— Браконьеры, — ответил наш проводник. — Эти земли богаты бивнями мамонтов, рогами животных и даже ценными минералами. Браконьеры частенько наведываются сюда в поисках наживы, а Ляховские острова лежат ближе всего к материку, поэтому и пользуются большим спросом. Да и земля здесь податливая — порода сама уходит по десять-двадцать метров в год, обнажая новые находки. В общем, без трофеев эти люди не уходят. Конечно, если их не поймает патруль на обратной дороге.
— Смотрите-ка, а что это за штуковина? — Родя проскользил вниз по склону и принялся руками раскапывать свою находку. Минут через десять Серафимов вырвал из промёрзшей земли огромный пожелтевший предмет, который напоминал длинную кость.
— Поздравляю, господин Серафимов, блестящая находка, — порадовался Куксин.
— Вот эта костомаха? — Родион с сомнением повертел в руках огромную кость. — Будь я собакой, может, я бы и радовался найденной косточке.
— Это бивень мамонта! — произнёс Пётр Николаевич. — Очень ценная вещь.
— Круто! Наконец-то мне повезло. Профессор, а за сколько можно продать этот бивень? Как бы не продешевить.
— Боюсь, продать его не получится, — ответил Куксин. — Все ископаемые Новосибирских островов по закону принадлежат государству, поэтому хочу сразу вас предупредить — не стоит брать отсюда ценные вещи в качестве сувениров, или для обогащения. Эта история может закончиться большими проблемами с законом.
— Что мне теперь делать? Выбросить его? — Родя повертел бивень в руках.
— Что вы, Серафимов? Нельзя всё измерять выгодой. Мы передадим найденный вами бивень в музей. Можете рассчитывать на благодарность.
— Ага, ещё грамоту вручите! — отозвался парень, который потерял всякий интерес к находке и теперь тащил её с собой лишь потому, что выбрасывать её тоже было не с руки.
Мы пробыли на острове всего часа три, после чего вернулись на базу. Теперь новая группа студентов отправилась на Ляховские острова, а мы отправились на обед. Новый выезд нам предстоял только на следующий день. Теперь нас ждал остров Котельный — самый крупный из группы Новосибирских островов.
На Котельном мы должны были пробыть куда дольше — в планах была ночёвка на научной станции. Катер должен был вернуться за нами на следующий день, когда привезёт очередную группу студентов и отвезти к новой точке маршрута.
— Остров Котельный! — произнёс наш проводник, когда мы ступили на берег самого крупного острова в группе Новосибирских островов. — Его первооткрыватели оставили здесь медный котелок, как знак того, что они побывали здесь первыми. Этот котелок в последствии нашли исследователи, отсюда и название острова.
Чтобы добраться до научной станции, нам пришлось немного пройтись, потому как она находилась далеко от берега.
— Это сделано для того, чтобы её не затопило, — пояснил Саргын. — В период таяния льдов местная линия берегов очень опасное место, а во время шторма волны заходят далеко на берег. Исследователям пришлось строить станцию подальше от берега на высоком каменном уступе.
— Здесь никого нет! — заметил Кирсанов, когда мы приблизились к научной
