Книга Немая - Евгения Грозд

Мужчина тяжело выдохнул и отошёл, отбросив в сторону скотч. Сел на столешницу начав проверять оружие.

— Почему они убили твоего отца? — чтобы вновь набраться смелости, понадобилось время.

— Он мешал брату. Калин, мой дядька, не желал жить по его законам. Хотя должен был валяться у него в ногах. Отец его шкуру не раз спасал, забрал из детдома, вырастил и всему обучил. А эта мразь вот так, ножом в спину, ради какой-то бабы. И знаешь, что самое страшное? Я кажется теперь понимаю его. Пока искал тебя, думал, что из мести, а похоже нет. Ты где-то вот тут вдруг засела, — мужчина постучал себе по виску дулом пистолета. — Сидишь у меня в голове и отравляешь тело. Как наваждение какое-то.

Мирон дважды долбанул себя по коленям, а после решительно встав, направил пистолет на меня.

— Только я учусь на его ошибках, — процедил он сквозь зубы и моё сердце в ужасе остановилось. — Лучше сразу вырву с корнем, чем попадусь в ту же ловушку.

— Мирон, пожалуйста… Не надо, прошу, — зажмурившись пискнула я, пустив по щекам слёзы. Страшно было посмотреть перед собой, в дуло пистолета, что сейчас лишит меня всего. — Ведь я же спасла тебя тогда… Умоляю! Кроме меня у Таи никого больше нет. Мирон, — страх вырвался в рыдание. — Она же совсем крошка ещё. Пожалуйста, Мирон!

Взвизгнула, услышав звук выстрела, а совсем рядом просвистело что-то обжигающее. Распахнула веки, не понимая, мертва ли уже.

— Сука! — злой и отчаянный вскрик бандита, и в стену что-то влетело громкое и тяжелое. Яростные шаги, и дверь в домике хлопнула.

Я жива?! Жива?! Смотрела перед собой, не веря, что по-прежнему дышу, чувствую и думаю. Скосила взгляд на стену, в которую угодила пуля, предназначенная мне. Он не мог промахнуться. Неужели… Со двора донёсся яростный мат и грохот — Мирон в гневе крушил двор. Моя мольба так подействовала на него? Или с ним что-то не так?

Плевать! Пока он там, носится, как бык по загону, я должна делать попытки к спасению. Колченогий стул скрипел под моим телом похлеще иерихонской трубы. Удивляюсь, как Мирон до сих пор не услышал. Сломать передние ножки, а потом телом добить основание и спинку? Так и решила, но едва не упала с перепуга, когда дверь в домик резко распахнулась.

Антон! Закричало сердце от радости и адреналина, что до предела вырос в крови. Мой спаситель, приложил к губам палец и, держа пистолет на боеизготовке, бесшумно двинулся ко мне.

— Антоша! — ласково и счастливо подалась к нему.

— Я здесь… Я за тобой, малышка. Всё хорошо, — прошептал он, принимаясь за оковы. — Потерпи ещё немного. Яр рядом и спецгруппа тоже наготове.

Руки обрели свободу, и я вцепилась в мужское тело, желая укрыться в каждой его клеточке. Жадно поцеловал в губы, возрождая во мне ещё больше смелости и желания бороться за нас.

— Держись за моей спиной, — приказ мужчины, но такой заботливый нужный.

Нежный поцелуй в лоб и касание правой щеки. Хотелось ещё пуще расплакаться от осознания, что он не бросил меня, нашёл и пришёл за мной. Его никто и ничто не пугает, поэтому и я не буду бояться.

Бесшумно проследовали к дверям, вслушиваясь в звуки во дворе.

— Выходим, и сразу направо к лесу, не через гарь.

Кивнула, готовая бежать как можно быстрее и увереннее. Бежать, как никогда не бегала. Антон открыл увесистую дверь и высунулся наружу, проверяя путь отхода.

— Давай, — сжал руку и спешно вывел в сумеречный двор.

— Чего ты так долго её отвязывал? — послышался издевательский голос со спины, и Антон врос в землю.

Пролетела дальше, развернувшись. У погорелого дома стояла фигура избитого следователя, служившего щитом для Мирона.

— Ты дружка своего забыл ещё, — рявкнул он и сильнее заломил Ярославу руку. Следователь морщился от боли, но стерпел.

Видела ошалелый взгляд Антона, который понимал, что оказался меж двух огней. Кого сейчас спасать лучшего друга или меня? Мужчина медленно повернулся, уводя мою фигуру за спину.

— Всё кончено, Мирон, — произнёс он, сжимая в руке пистолет, но не целясь. — Спецгруппа уже почти здесь. Тебе не уйти.

— Правда? — нервно хохотнул он. — Тогда может здесь и покончим со всем этим? Да, дядя? Я, ты… Присоединимся к папе?

— Твой отец умер не здесь, придурок ты малолетний, — процедил Ярослав, и его племянник слегка опешил. — Я пытался вытащить его из огня, который он сам же и устроил. Я почти вышел из этого дома, неся бесчувственное тело брата на себе, но одна из несущих частей дома обвалилась прямо на нас. Если бы не он, я бы тоже погиб. Твой отец защищал меня до последнего, и за это я всегда буду благодарен ему. Лёня умер в больнице от полученных травм. Поэтому его могила не здесь. Он похоронен на городском кладбище. Там, где вся наша дурацкая родня. Ты бы знал, если бы решил знакомиться со своим дядей, как положено.

— Как положено?! — взвился Мирон и ударил мужчину по спине. — Мать спилась, узнав о его смерти, а меня спровадила в детдом. Думаешь, я с тобой породниться мечтал?! Я всю жизнь презирал тебя за это, помня, как папа вечно восхищался тобой. Всё мечтал познакомить нас, но так и не успел. Потому что умер! И ради чего?! Ради того, чтобы ты, мразь, в менты подался?! Чтобы прессовал всех, кто тебе ранее в ножки кланялся и пел дифирамбы?

— А ты хотел бы, чтобы я тебя опекать стал? — насмешливо рыкнул Ягуар. — Попку подтирать и сопельки вытирать?

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда Калин завалился на землю от более жестокого удара по хребту.

— Яр! — Антон дернулся, но мои руки крепко вцепились в тело мужчины, не позволяя приближаться. Мирон не в себе, а это подобно атомной бомбе.

Калин лежал на земле полубоком и держался за грудь, пока над ним возвышался обезумевший от ненависти Мирон.

— Что даже ответить не можешь, паскуда?! — и со всей силы пнул следователя в живот. — Вставай!

Новые удары тяжелого ботинка по спине и бокам Калина, и я не верила, что этот матёрый полицейский позволяет себя бить. Ярослав хватал губами воздух, выпучив глаза от боли, и продолжал держаться за грудь.

— У него сердечный приступ, — ужасающий вердикт Антона не сразу дошёл до моего мозга, но толчок в сторону едва не уронил на землю.

Медведь метнулся на ничего не соображающего от гнева Мирона и свалил на землю.

— Антон! — закричала я в