class="p1">— А тут и нечего говорить. Но теперь ты знаешь. Когда я вижу, как твоя мама обнимает Кэтрин и покупает ей цветы, потому что знает, как сильно Кэтрин любит розы, я начинаю ревновать. Но Кэтрин этого заслуживает. Она заслуживает матери.
— А что насчет тебя? Ты нет?
— У меня есть мать. Она живет в том же доме, в котором прожила всю свою жизнь. Я купила его пять лет назад, чтобы ей не пришлось работать или переезжать.
— Что? — Мои глаза вылезли из орбит. — Ты все еще… ты что?
Она поддерживала связь со своей матерью все эти годы. Она обеспечивала ее. Финансировала ее жизнь.
Она хотела ненавидеть свою мать. Она хотела изменить свою внешность, чтобы сбежать от матери.
Но она приковала себя к этой женщине.
Боже, она была сильной. Я никогда не встречал никого с такой силой и стойкостью, как у Джеммы.
— Я убежала, — сказала Джемма. — Но не отворачивалась от нее.
— А Кэт знает?
— Никто не знает, — в ее тоне слышалось предостережение.
Джемма давным-давно приняла решение заботиться о своей матери. И ни одна душа на свете не смогла бы заставить ее передумать, даже я.
Она крепче сжала поводья Спрайт и прищелкнула языком, ускоряя шаг и заканчивая разговор.
Я погнал Пазла вперед и догнал ее, храня молчание и позволяя ей самой выбирать маршрут поездки. Ее история снова и снова прокручивалась у меня в голове, и, хотя у меня были вопросы, я держал их при себе.
К чему мы с Джеммой придем после этого? Сблизит ли нас это признание? Или теперь, когда я узнал правду, это даст Джемме повод, который она искала, чтобы сбежать?
Или она поймет, что открылась мне, потому что наконец-то нашла свое место?
Глава 13
Джемма
— Счастливого Дня благодарения. — Я улыбнулась в трубку, услышав воркование ребенка на заднем плане.
— Счастливого Дня благодарения, — сказала Лондин. — Как дела?
— Холодно. Здесь очень холодно. Как у тебя дела?
— Хм… интересно.
Моя улыбка погасла.
— Все в порядке?
— Я беременна.
— Что? — Я прижала руку к сердцу. — В самом деле? Поздравляю.
— Спасибо. — Лондин рассмеялась. — Это было не совсем то, что мы планировали, но, Боже мой, Джем, ты бы видела Брукса. Он так взволнован.
И она тоже.
— Я так рада за тебя, Лонни.
— Я тоже. Итак, что ты сегодня делаешь? Обедаешь с Грирами?
— Я сижу возле дома Кэрол и Джейка, пока мы разговариваем.
— Как поживает «Кадиллак» на снегу? — спросила она.
— Не так уж плохо. Хотя, я думаю, он будет рад снова увидеть теплую погоду. — Истон предложил мне ездить на грузовике для ранчо, но я отказалась. Пока что «Кадиллак» прекрасно справлялся с дорогами, которые они постоянно расчищали. И если это изменится, я возьму грузовик.
— Ты все еще думаешь, что уедешь после Рождества?
— Если только дороги не будут плохими. — Мысль об отъезде причиняла мне боль, но, в конце концов, мое пребывание здесь подходило к концу.
Это должно было закончиться.
— Спешить некуда, — повторила Лондин в сотый раз с тех пор, как я покинула Западную Вирджинию. Каждый раз, когда мы разговаривали, она напоминала мне, что нужно уделить немного времени себе.
— Я знаю, но все это пребывание в Монтане было просто отдыхом, — солгала я. — Пора двигаться дальше.
Куда, я не была уверена. После того, как я доставлю «Кадиллак» Карсону, я понятия не имела, куда ехать дальше. Но у меня было тысяча двести миль, чтобы разобраться в этом.
На заднем плане раздался вопль.
— У-у-у.
— Она устала. — Лондин вздохнула. — Слишком много волнений сегодня, и она борется со сном.
— Я отпущу тебя. Пока. — Я повесила трубку, но не стала выходить из машины.
На подъездной дорожке был только мой джип, не считая джипа Лидди, и, хотя Истона внутри не было, я хотела немного подготовиться к сегодняшнему вечеру.
За последние две недели между нами все изменилось — стало неуютно и отчужденно, и это во многом было связано с моим прошлым.
Мне следовало молчать во время той прогулки верхом. Мне не следовало рассказывать ему о своей матери.
Истон приходил несколько раз в неделю, и мы вместе ужинали. Мы занимались сексом. Но между нами была дистанция, даже когда мы засыпали в одной постели. Чаще всего я замечала, что он выжидающе смотрит на меня, и в моменты затишья он смотрел на меня так, словно ожидал, что я что-то решу.
Хотя что тут было решать? Я не собиралась оставлять свою мать. Независимо от того, как сильно я боролась с ней как с матерью, и от того, что она сделала со мной, у нее не было никого в мире, кроме меня. Если он хочет, чтобы я отреклась от нее, он будет разочарован.
О чем, черт возьми, я думала, рассказывая ему все? Почему я просто не могла держать рот на замке?
И теперь мне предстояло пережить еще одно семейное торжество в качестве единственного человека, не являющегося членом семьи. Я буду притворятся, что все в порядке. Я буду притворяться счастливой.
И, что не влюблена в Истона.
Дни становились все тяжелее и тяжелее. Каждый час мне приходилось напоминать себе, что это временно. И чем дольше я буду оставаться, тем больнее будет уезжать.
Истон не просил меня остаться. Он бы и не попросил. Все это было просто так. Ради забавы. Он, конечно, не настаивал на том, чтобы мы перестали скрывать наши отношения от его семьи.
Но что, если бы мы это сделали? Что, если бы мы сказали им, что мы вместе? Что, если бы я вернулась после поездки на «Кадиллаке» в Калифорнию?
Захочет ли он, чтобы я вернулась?
— Ты зайдешь в дом? — крикнула Кэрол от входной двери.
Я кивнула, толкнула дверцу «Кадиллака», вышла на улицу и поспешила к входу. Шел легкий снежок, и я смахнула снежинки с плеч и волос, прежде чем войти внутрь.
— Счастливого Дня благодарения.
— Тебе тоже. — Кэрол взяла у меня из рук подарочный пакет и заглянула внутрь, пока я снимала куртку. — О, ты такая милая. Они великолепны. Спасибо тебе.
— Не за что. — Я улыбнулась, когда она достала разделочную доску, которую я нашла в сувенирном магазине в Миссуле на прошлых выходных. Я пропустила две последние субботы с Истоном, под предлогом покупок подарков в Миссуле.
Отъезд с ранчо пошел мне на пользу. Это было напоминанием о том, что передо мной целый мир, который я могу исследовать, и с моим располагаемым доходом я могу
