в голове.
– Какие еще варианты? Например, выдать меня замуж за Ларсена? Поэтому мы сегодня ужинаем в их доме? Он один из кандидатов, которые мы всерьез рассматриваем?
И почему я утруждаюсь использовать слово «мы»? Как по мне, родители сами изучали варианты без моего участия.
– Он не такой уж и плохой кандидат. Из хорошей семьи. Фон Веллеры очень богаты, – замечает мама.
– А мы нет? Зачем мне беспокоиться о деньгах? Я не хочу выходить замуж сразу после школы. – Это даже звучит нелепо.
– Успокойся. Ты не выйдешь замуж после школы, дорогая. Это слишком рано. Но мы хотим подобрать тебе в пару того, кто обеспечит твое будущее. – Она делает еще один глоток вина с невозмутимым видом, словно ее вообще ничто не волнует.
А я чувствую, будто моя жизнь рушится прямо у меня на глазах.
– А если я хочу пойти в колледж?
На ее лице отражается явное недоумение.
– Ты правда этого хочешь, Рен? Это пустая трата времени.
Я вздрагиваю от ее слов. Она намекает, что считает меня глупой?
– Не знаю. – Я пожимаю плечами, испытывая желание защититься. Я подала документы в несколько колледжей, выбрав в качестве специальности историю искусств. – Может, захочу сперва взять академический отпуск. Отправиться в путешествие по Европе, осмотреть все галереи.
– Вот только ничего не сможешь купить.
Я хмурюсь.
– Почему? Я купила сегодня картину.
– Сложно объяснить. – Мама опускает взгляд, теребя огромный бриллиант на пальце. Это не ее обручальное кольцо. Не знаю даже, откуда оно взялось, но камень такой огромный, что похож на фальшивку. – Ты не поймешь.
Сердце замирает. Она ведет себя странно.
– Скажи мне.
Мама вздыхает и, подняв голову, смотрит на меня затуманенным взором.
– Нам сейчас придется повременить с крупными покупками. Масштабные произведения искусства дорого стоят. Ты же знаешь.
– Но почему? Я не понимаю. Разве у папы плохо идут дела?
Она издает сдавленный смешок.
– С компанией твоего отца все нормально. Бизнес процветает. Рынок недвижимости на подъеме.
– Тогда в чем дело?
– Твой отец хотел, чтобы мы сообщили тебе об этом вместе, но, как всегда, бросил нас. – Мама расправляет плечи и поднимает подбородок. – Мы разводимся.
Я смотрю на нее, разинув рот и чувствуя, как потрясение пробирает меня до нутра.
– Что? Я была здесь на прошлой неделе в День благодарения, и вы вели себя как ни в чем не бывало. Вы до сих пор живете вместе.
– Мы пока не хотели тебе говорить, но твой отец здесь больше не живет. Съехал несколько недель назад.
– Несколько недель назад? – потрясенно повторяю я.
– Он хотел подождать до следующего года, провести с тобой Рождество и твой день рождения, но… больше нет смысла скрывать это от тебя, дорогая. Ты заслуживаешь знать правду. Мы разводимся. Уже наняли адвокатов и занимаемся разделом всего приобретенного в браке имущества, включая предметы искусства.
Мама машет рукой на стоящую рядом скульптуру, свою самую любимую.
– Вы их поделите?
– Он отказывается оставлять какие-либо из работ или делить их пополам. Считает, я должна выкупить его долю, если хочу их получить. – У нее вырывается горький смешок. – Я не стану платить миллионы долларов из своего кармана за предметы искусства, которые и так мне принадлежат. Это смешно.
Я не знаю, что сказать. Мне трудно ей поверить. Почему они разводятся именно сейчас? Разве это не слишком сложно и затратно? Они так долго были вместе. Почти двадцать пять лет.
– Для разрешения спора мы в итоге поделим их и продадим. Все. Я не смогу оставить ни одну из моих работ, – продолжает мама, и у нее на глазах наворачиваются слезы.
– Ох, мам. – Я уже много лет ее так не называла. Мне больно видеть ее в таком состоянии. – Я знаю, как много они для тебя значат.
– Да, да, это так, но я справлюсь. Все хорошо. Мы устроим аукцион. – Она всхлипывает, пальцами смахивая слезы. – Все, что есть в доме, уйдет с молотка. Тебе, пожалуй, не стоит доставлять сюда купленную тобой картину, если не хочешь ее лишиться.
– Погоди, а как же полотно Колен в моей спальне?
– Оно слишком ценное, Рен. Все, что представлено в этом доме, войдет в общую коллекцию, которую мы собрали за время нашего брака, – объясняет мама.
Я моргаю, прогоняя подступившие слезы.
– Но папа подарил мне ее на день рождения!
– Мне жаль, милая. Я ничего не могу поделать. – Она снова отпивает вина, будто ставит точку в разговоре.
Я ухожу из гостиной в расстроенных чувствах, иду в свою спальню и захлопываю за собой дверь, не беспокоясь, что кто-то может услышать или разозлиться. В нашем доме не бывает криков, громких ссор и хлопанья дверьми. Все обсуждается вежливо. Тихо. С достоинством.
Порой вся эта тишина и достоинство раздражают. Например, моя мать и то, как спокойно она объявила о скором разводе.
Переодеваясь в легинсы и безразмерный свитер, я не могу выбросить из головы мамины слова.
Как я могла не замечать? Знаю, что они не всегда ладят. Папа все время работает. Много путешествует. Поздно приходит домой. В детстве я редко его видела. Когда стала старше, он старался быть рядом, особенно после того случая с форумом. В то время он меньше работал и всегда приходил к ужину. Иногда даже помогал мне с домашней работой, хотя это случалось нечасто и обычно сводилось к тому, что мы вместе сидели в его домашнем кабинете, пока он работал за компьютером. Мама всегда говорила ему, что мне нужны более крепкие отношения с отцом. Позитивный мужской образ, чтобы во взрослом возрасте не страдать от недостатка отцовского внимания.
Но потом родители отправили меня в «Ланкастер», и теперь я редко вижусь с ними обоими. Не бываю дома и не наблюдаю их ежедневного общения. Летом они всегда планируют много семейных поездок. Хотя прошлым летом мы мало путешествовали. Папа работал.
Возможно, их отношения уже тогда дали трещину.
Раздается стук в дверь, и, не успеваю я сказать «войдите», как она распахивается, а на пороге показывается отец с раздраженным выражением лица.
– Мы можем поговорить?
Я плюхаюсь на кровать, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками.
– Да.
Он закрывает за собой дверь и, прислонившись к ней, наблюдает за мной.
– Твоя мать предупредила, что обо всем тебе сообщила.
Я киваю, не зная, как реагировать.
– Я хотел сказать тебе. Вместе с ней, единым фронтом, – начинает он, но я перебиваю.
– Вы уже совсем не едины.
Он резко выдыхает и потирает щеку.
– Я хотел, чтобы все вышло иначе.
– Почему ты вынуждаешь ее продать
