— И вы не разговаривали с Егором по телефону в день его смерти?
— Нет. Я же говорю, что мы были почти незнакомы.
— У вас в квартире есть женские чулки? — неожиданно сменил тему Демарин.
— Женские чулки? — удивился художник. — Какое отношение этот вопрос имеет к убийству Буданова?
— Ответьте, пожалуйста.
— Ну уж нет! — возмутился Тарас. — Я не собираюсь отвечать на подобные нелепые вопросы. Я вообще не обязан отвечать на ваши вопросы, так что, если вы не собираетесь предъявить мне обвинение, будьте любезны оставить меня в покое.
Игорь осторожно прикоснулся к локтю Демарина. Тот понял намек и не стал настаивать.
— Извини, если последний вопрос показался тебе несколько бестактным, — мягко сказал Филимонов. — К сожалению, когда дело касается убийства, трудно избежать бестактных вопросов. Кстати, мне понравились твои последние работы пастелью. Какими карандашами ты пользуешься? Я подумываю о том, чтобы тоже начать рисовать.
— Советую тебе купить пастель фирмы “Мундиколор”. Она самая качественная. Продается в художественном салоне около метро “Октябрьская”. Я сам пользуюсь только ею.
— Могу я взглянуть на твой набор?
— Конечно. Он у меня в соседней комнате. Денисов вынул из шкафа большую деревянную коробку и выдвинул крышку.
— Ты не мог бы дать мне листок бумаги? Я хотел бы попробовать ее.
Вынув из коробки желтый и розовый карандаши, Филимонов провел на бумаге несколько линий.
— Действительно, эта пастель великолепного качества, — произнес он, складывая листок в четыре раза и засовывая его в карман. — Завтра же езжу в художественный салон. А теперь, если у милиции больше нет вопросов, думаю, что нам пора идти.
— Вопросов больше нет. Я уже выяснил все, что меня интересовало, — сказал Демарин.
Выйдя из квартиры Денисова, Игорь приложил палец к губам и потопал ногами, сначала громко, а потом все тише и тише, имитируя удаляющиеся шаги. Демарин с недоумением смотрел на него.
Сделав Юре знак подождать, Филимонов прижался ухом к двери. Демарин с любопытством наблюдал за ним. Через пару минут Игорь, стараясь не шуметь, отошел от двери и, спустившись вниз по лестнице на один пролет, вызвал лифт. Демарин на цыпочках последовал за ним.
— Он позвонил по телефону, — довольно улыбаясь, сообщил Игорь. — И, как ты думаешь, кому?
— Кому?
— Селене Далиловой. Главной секс-бомбе галереи “Экстази”.
— А ты расслышал, о чем он говорил?
— Конечно. Тарас сказал: “Селена, это я. Ко мне только что приходили из милиции. Спрашивали, есть ли у меня алиби на момент убийства Буданова. Я не знаю, что делать. Мы можем встретиться? Где? Хорошо. Я выезжаю прямо сейчас”.
— Я бы многое дал, чтобы узнать, о чем они будут говорить, — возбужденно произнес Демарин. — Как ты думаешь, нам удастся проследить за Тарасом и подслушать их разговор?
— Ты можешь срочно достать через управление установку лазерного прослушивания? — поинтересовался Игорь.
Юра удивленно посмотрел на него.
— Ты спятил! Мы же не ФСБ! Ты знаешь, сколько денег нам выделяют из бюджета? Их даже на пули не хватает, а ты установку лазерного прослушивания захотел.
— Знаю, — вздохнул Игорь. — Я так спросил, на всякий случай.
— Может, снова послушаем через дверь? — с надеждой предложил Демарин.
— Попробуем, хотя я не уверен, что что-нибудь получится. Они могут встретиться не дома, а где-нибудь в городе. Для начала проследим, куда поедет Денисов. Кстати, надо будет срочно отдать на экспертизу образцы пастели. Ты же помнишь, что на кроссовках была обнаружена пастель фирмы “Мундиколор” розового и желтого цвета.
— Вполне возможно, этот трансвестит именно тот, кого мы ищем, — задумчиво произнес Юра. — Не исключено, что Буданов шантажировал не Безбожную, а его. У Денисова достаточно денег, и он с его ангельским личиком производит впечатление безобидной овечки. Если бы хоть одна из компрометирующих фотографий была опубликована, разразился бы страшный скандал — и прощай карьера, деньги и слава. Кроме того, после скандала Безбожная тоже лишилась бы всего. С ее взрывным характером она лично придушила бы Тараса. Интересно только, каким боком во все это замешана Селена Далилова.
— Тарас и Селена были любовниками, — объяснил Игорь, отпирая дверцу своего “БенТЛи”. — Похоже, помимо физической, у них возникла и своеобразная духовная близость. Они оба зарабатывают на жизнь, торгуя своими картинами и своим телом. У них даже были общие клиенты, так что им есть о чем поговорить в свободное от работы время.
— Смотри! — прошептал Демарин. — Он вышел. Садится в машину.
— Черт бы побрал эту иномарку! — проворчал Игорь. — Надо было взять “Жигули”. “Бентли” слишком бросается в глаза. Как бы Тарас не заметил, что за ним следят.
* * *
— Это была всего лишь работа под прикрытием, — объяснил Гоша Крестовоздвиженский. — Просто я чуть-чуть не рассчитал свои силы. Теперь, когда я тебе все объяснил, ты больше не будешь считать меня алкоголиком и дебоширом?
— Не буду, — усмехнулась Оля. — Надо же, какая у тебя насыщенная жизнь! Сначала напился, потом ударился об овчарку, и вдобавок тебя чуть не пристрелила дворничиха.
— Не напоминай мне об этом, — болезненно сморщился Гоша.
— Вот мы и пришли, — сказала Кузина. — Пора прощаться.
Гоша с ненавистью посмотрел на пятиэтажное блочное здание, в котором находился суд. Он бы предпочел, чтобы оно провалилось сквозь землю. Тогда Оля осталась бы с ним.
— А как насчет того, чтобы встретиться вечером? — робко предложил Крестовоздвиженский. — Мы могли бы сходить в кафе или в кино.
— Извини, но я не могу.
— А завтра?
— Завтра я тоже занята. Но я благодарна тебе за приглашение.
— Может, тогда послезавтра? — с надеждой спросил Гоша.
— Не думаю, что у меня будет свободное время. А теперь мне пора. До свидания.
— До свидания, — грустно вздохнул милиционер.
* * *
— Это он! Христопродавцев! — возбужденно подпрыгнула на сиденье на ладан дышащих “Жигулей” первой модели Аглая Тихомировна. — Кстати, почему у вас такая старая машина? Она же разваливается на ходу!
— Маскировка! — лаконично пояснил Тофик Магомаев. — Такая машина не привлекает внимания. Или вы считаете, что я смог бы остаться незаметным, разъезжая на белом лимузине?
— Так это для маскировки! — с уважением произнесла Вермеева. — Как же я сразу не догадалась?
— Значит, это Христопродавцев, — задумчиво произнес Магомаев, глядя, как решивший перехватить пару бутербродов Гоша, понурив голову, входит в подъезд своего дома. — Очень хорошо. Вы выполнили свою задачу. Теперь вам остается только положиться на меня и ждать результатов Расследования.
