заказчик убийства королевы, он будет пойман. Так что и в этой маскировке я более не нуждаюсь.
— Клянусь своей кровью и жизнью, что никаким способом не сообщу сведения об Избраннице Богини кому-либо, — первым принёс клятву всё тот же подельник Кабана, рассекая ладонь. За ним последовали и остальные.
Интересно, а никто из них не заметил, что формулировка вышла крайне обтекаемой? Они не ограничили клятву во времени.
А потом каждый из них сделал то, что заставило меня содрогнуться. Каждый обмакнул пальцы (кто два, кто три) в собственную кровь и нанес по мазку на лоб. Сейчас я вспомнила, что точно так же поступила в своё время Ююка, потом Хлыст и граф Лурье. Герцог Дюранец этого не делал. Вот что смущало меня в его клятве. Вот что не давало покоя, но не всплывало в памяти. И что-то мне подсказывает, что это обязательное действо и без него клятва либо неполная, либо вообще недействительная. Я стояла и не могла поверить, что меня так глупо развели…
— Леди… — прервал ожидание один из наёмников.
— Миледи, если быть точной, — тряхнула я головой, оставляя анализ действий герцога на потом. Медленно я сняла капюшон и подняла взгляд на наёмников.
Повторный шок. Только на этот раз он был разным. На чьих-то лицах читались всё те же удивление и благоговение. Но были и те, которым явно хотелось выругаться. Например, Кабан.
Я улыбалась ему, а мужчина открывал-закрывал рот, не в силах найти слова.
— Поднимитесь уже, — сказала я для всех, но смотреть продолжала на Кабана.
— И да, граф Лурье в добром здравии, — добила я его. Кабану оставалось лишь поджать губы.
— Простите, но при таких обстоятельствах я вообще не понимаю причин сокрытия. Вам же достаточно снять перчатку, и даже войны не будет.
— А вы бы поверили в метку, если бы не увидели её лично?
— Нет, — ответил мужчина, немного помявшись.
— Вот именно. Так и правители других государств не поверят, а встретиться нам так и не удалось. Пока. Последние письма с приглашением я отправила буквально утром. Посмотрим, будет ли толк.
— Но если о ней будут знать все, то и…
— Слухами земля полнится.
— Я предпочитаю доверие людей заслуживать поступками. Хотя бывают и исключения, — осмотрела я их.
— Что вы от нас хотите, миледи?
— В данный момент только будущие свидетельства о заказчиках на меня и королей. И графа Лурье, хотя это, скорее всего, одни и те же лица. Если вы не хотите, чтобы наше государство захватили Икерия с Анузой, присоединяйтесь к армиям. Мои территории, конечно же, ближе. Более ничего.
— Свидетельства нужны письменные?
— Разумеется, лучше письменные. Но вы можете выступить и на суде. Только учтите, что вы должны были сами видеть заказчика, общаться с ним, принимать заказ, а не знать его имя от третьих лиц.
— Мы найдём письменные подтверждения. Личного не обещаем, — ответил Кабан, отводя взгляд. Стыдно?
И вот вроде бы всё прошло относительно спокойно, но Кабан не дал мне просто так уйти. А я уже накинула назад капюшон, готовясь выйти. И как только в процессе никто не пришёл? Повезло.
— Миледи, я…
— Извиняться вздумал? — усмехнулась я.
— А имеет смысл? — попытался улыбнуться он в ответ.
— Извинения бывают запоздалыми, но никогда бессмысленными.
— Тогда прошу прощения. Хотя…
— Не будь я избранницей Богини, ты бы ни о чём не сожалел. Я поняла тебя. И мне пора.
Вот так странно закончился мой визит в кабак «Три дороги».
19
Два дня прошло, а ответа от правителей Икерии и Анузы не было. Короли, которые и не рассчитывали на ответ, лишь пожимали плечами. А мне всё казалось, что я непоправимо опоздала.
Самой странной или забавной (я, честно говоря, даже не знаю, как к этому относиться) стала другая новость. Моя «любимая» графиня Цулако из столицы исчезла. Конечно, у неё было официальное поместье, которым управлял наёмный работник, в то время как всё семейство постоянно проживало в столице. И куда, интересно, она делась?
И хотелось мне найти эту гадину, ибо чувствовала, что она сыграла в моей судьбе не последнюю роль, но время поджимало. Панок отчитался об успешно выполненном задании. Стоило проверить, но…
— Миледи, — приоткрылась дверь в мои покои, хотя самого Ифора видно не было, — могу я войти?
— Да, Ифор, входи, — откликнулась я, отворачиваясь от окна. Именно сейчас мне понадобилось привести мысли в порядок. В голове было столько всего, что даже перечислять не возьмусь. Вот и плюнула на очередные документы, решила просто посмотреть на столицу из своих окон.
— Миледи, всё мне известное о ловушках в лесах, я рассказал и даже зарисовал. Нужно ли мне рассказать о самонаводящихся стрелах? Или бомбах. Панок уже сообщил, что они готовы.
— Ни в коем случае, — резче, чем собиралась, ответила я, — Прости, — тут же повинилась, — О бомбах никто не должен знать. Да, мы будем их использовать, но никому и никогда не передадим ни сами бомбы, ни тем более их рецепт. Поверь мне, Ифор, это крайне опасно. Я не хочу вызвать гонку вооружений, как в моём мире.
— В вашем мире часто воюют?
— В моём мире война никогда не прекращается. В каждую минуту где-то на планете идёт война. Но это в природе людей, этого уже не отменить. Только есть разница в самом оружии, как и в бое. Можно драться честно, с достоинством, защищаться, а можно быть агрессором и узурпатором, не гнушающимся ничем.
Он смотрел на меня, явно не понимая всего сказанного. Я лишь покачала головой и тяжело вздохнула.
— Не бери в голову. Просто прими как данность. О бомбах, да и о самонаводящихся стрелах никому знать не стоит. Пусть думают, что у нас такие замечательные лучницы.
— Они и правда замечательные. Никто не ожидал, что женщины решат пойти воевать, но… Вы прекрасная правительница.
Вот он говорил мне комплименты совершенно не классические о внешности, уме или чувстве юмора, а у меня в груди щемило. На глаза слёзы наворачивались сами собой. Только титаническим усилием воли я не позволила им пролиться. Ещё разреветься не хватало.
— Вам нехорошо? — забеспокоился он, делая несколько шагов ко мне.
— Нет-нет. Со мной всё в порядке.
Ифор ушёл,
