Книга Пси-ON. Книга III - Евгений Нетт

удерживаем их в неведении касательно настоящих требований, озвученных на всю Империю. — А требования эти были предельно ясны: Артур Геслер должен один, без сопровождения прибыть, куда указано, и покорно принять смерть, разменяв свою жизнь на жизни множества сограждан. Помимо этого объявлялось так же о необходимости предоставления коридора для отхода действующих групп культа Смерти, но на деле, конечно же, столь открыто никто никого выводить из страны не стал бы. У культистов были свои способы покинуть Российскую Империю, пусть для этого и требовалось «сбросить шкуру» в виде не слишком ценных членов организации, коих можно было принести в жертву, утолив жажду крови имперцев и при том не потеряв непозволительно многого. — Как вы и предполагали, официально власти просят предоставить им лишнее время. Неофициально — готовятся к нашему уничтожению.

— А их действия в отношении заложников?..

— Сохранение их жизней — не основная преследуемая ими задача. Я бы сказал, что этих гражданских просто… списали.

— Что ж… — Тоширо зло усмехнулся. — Тогда наша добыча просто не имеет права задерживаться по дороге в капкан. Через пять минут начинайте показательные казни. Нужно добиться того, чтобы он не делал перерывов и двигался настолько быстро, насколько вообще способен!

Только и только тогда тактика с определением точного момента взрыва в конечной точке сработает, как надо. Задержка даже в полминуты могла разительно повлиять на результат, а этого никто не желал.

— Будет исполнено, господин!..

На лице Тоширо, казалось, навечно застыла предвкушающая, злая ухмылка, а в глазах застыли отголоски какой-то неестественной, прошедшей сквозь года ненависти ко вполне конкретному народу. Будь иначе, то, возможно, он бы не внёс столь масштабные коррективы в план главы, и не возвёл в абсолют пропитывающую действия культа жестокость.

Но случилось то, что случилось, и история сделала новый, непредсказуемый виток…

* * *

Несколькими минутами позже.

Гнев.

«Убить!»

Ярость.

«Уничтожить!»

Террористы… начали казнить людей.

Искренняя, распаляющаяся с каждой секундой ненависть, взявшая меня под ручку… и не изменившая ровным счётом ничего. Неспособная изменить, ведь всё, что она могла — это помешать. Я не мог ускориться, ведь и без того двигался так быстро, как только мог. Не мог и бросить людей на «побочных» объектах, ведь там их тоже убивали, по человеку раз в пять минут. Всё, что мне оставалось — стиснуть зубы и выполнять поставленную задачу, следуя строгому, отработанному на предыдущих объектах алгоритму. Неодарённых террористов превращать в овощи, псионов — разить плазмой, которая, хотелось бы мне верить, жгла их сильнее, чем должно.

К тому моменту, когда осталось лишь одно место, в котором ещё были живые террористы, эмоций в моей душе практически не осталось. Они выгорели, истлели и осели на душе серым пеплом, напоминающим о том, что я пережил несколько субъективных часов назад. И врагу такой судьбы не пожелаешь: смотреть, как убивают тех, кого ты хотел защитить, и ничего не мочь с этим делать. Несмотря на всю мою силу, огромную, как я сам считал, и близкую к чему-то божественному, я не мог помочь. Это фантастический мужик в трусах поверх костюма мог за секунду оббежать всю планету и накостылять всем негодяям. Я же был скован законами физики, согласно которым я бы если и смог ускориться до такого уровня, то от планеты просто ничего бы не осталось. Не мог я и телепортироваться, играючи управляя пространством: оно до сих пор было слишком сложным, чем-то неподъёмным и необъятным. Можно было попытаться, но цена ошибки — смерть. И не факт, что только моя.

Оставалось лишь следовать плану, не совершать ошибок… и терпеть. Терпеть, убеждая себя в том, что сделать лучше «тот» я сорокаминутной давности просто не мог.

Расстояние, отделяющее меня от тех, на чьи головы следовало обрушить возмездие, стремительно сокращалось. Я уже обнаружил бомбы, куда как более серьёзные, чем все предыдущие. Не самодел с претензией на стандартизацию, а самые настоящие заряды с неизвестной начинкой в количестве двух штук, которыми вполне можно было попытаться взорвать «псиона нового поколения». На месте была и пара автобусов с шестью десятками человек внутри суммарно. Семерым уже никак не помочь: их казнили, пока я занимался спасением заложников в других местах, куда меня никто не приглашал.

Но на что, в конце-то концов, террористы рассчитывали? Почему они никак не реагируют на то, что кроме них никого больше не осталось? Как они собираются взрывать свои бомбы, если им меня даже заметить не под силу? И почему, чёрт подери, те культисты, которых я сейчас видел через ноосферу, молились каким-то своим богам⁈

Пять километров. Враг даже не шевелится, не зная о том, что к нему приближается смерть.

Три километра. На подкорке сознания вскинулось чувство опасности. Пока неясное, но весьма отчётливое чувство. Я напрягся, повторно проверив всё вокруг через ноосферу и собственное восприятие. Ничего нового.

Километр. Я уже накрыл всех неодарённых боевиков телепатическим колпаком, и теперь мог превратить их мозги в бесполезные комки плоти в любую секунду. Псионов… псионов тут не было, что странно. Но это значит лишь, что больше скрываться под землёй нет смысла. Нужно только поторопиться с бомбами, начинка которых внушает опасения заключённой в ней разрушительной мощи.

Триста метров. Экранировав бомбы от любых сигналов, способных поступить извне, — благо, дистанция уже позволяла, — я потянулся к ним, намереваясь превратить их в бесполезные куски металла. Но для полной уверенности следовало приблизиться ещё чуть-чуть…

… щёлк.

Момент срабатывания сложного механизма, — как проглядел⁈ — в недрах обеих бомб я зафиксировал в то же самое мгновение, тут же попытавшись предотвратить подрыв. Разум ускорился настолько, насколько это вообще было возможно, вплоть до того, что виски сковало колоссальными тисками, а капилляры в носу и глазах полопались, проложив путь наружу для моей крови. Я впервые напрягся настолько сильно и резко, но…

Провалился.

Расстояние, незнакомое устройство самих бомб и накопившаяся усталость сделали своё дело, поставив меня выбором. Я мог или рискнуть и попытаться не предотвратить, но сдержать взрыв с неясными пока последствиями, или прекратить попытки спасения чужих жизней, сосредоточившись на самозащите путём стабилизации реальности на расстоянии в десяток метров.

С одной стороны — моральная дилемма, но с другой — ни одно другое решение в моей жизни не было столь же очевидным.

Я вновь провалился под землю, а мир над моей головой утонул в нестерпимо яркой, ослепительной и разрушительной вспышке. Всё живое в радиусе пары километров просто испарилось, а я, глядя на всё