такой нудный и громкий, что его было отчетливо слышно даже на фоне басовитого рыка Ифрита. Все присутствующие, даже сам огромный черный демон, молча уставились на вошедшую в туалет худенькую девушку с опухшими от плача глазами и огромной нечесаной, будто большое птичье гнездо, копной темных волос на голове. — Наконец-то я вас нашла и…
— Пандора!! — обреченно произнесли хором все маги. — Ну зачем ты сюда пришла?!
Вот ее-то совсем никто нигде не ждал и не хотел здесь видеть! По разорванной белой мантии и перепачканной в разноцветных пятнах несложно было догадаться, что девушка была полной неудачницей по жизни, и притягивала к себе, а заодно и ко своим спутникам всевозможные несчастья. У нее с ее братом-близнецом Арнием были очень похожи зеленые глаза, только вот его светились огоньком задора и уверенностью в постоянной удаче, а ее были красными, опухшими и блестели от переполняемых слез отчаяния.
В тот же миг где-то за спиной девушки распахнулись створчатые двери в туалет — она их просто забыла крепко закрыть! Вместе со свежим сквозняком в помещение влетели и всевозможные неприятности. От ворвавшегося легкого ветерка потухли почти все факелы, так что все присутствующие невольно погрузились в полутьму.
Еще один оглушающий удар тяжелого, словно металлический таран, кулака Ифрита — и невидимая стена пентаграммы рассыпалась вдребезги, словно стеклянная. Нет, конечно же, древние магические заклинания, которые так старательно наложил внимательный Нарцисс, еще действовали бы вечность, удерживая громадного Ифрита в своих тисках, если бы не тонкая стрела купидона, которая пробила в невидимом энергетическом поле маленькую брешь.
— Сейчас вы заплатите за то, что меня разбудили, щенки! — взревел Ифрит и, резко выпрямившись, задел головой и массивными плечами створчатый потолок, от чего вниз посыпалась штукатурка и камни. Величиной с семиэтажный дом, Ифрит потянулся огромной массивной рукой к Нарциссу, дабы проучить самодовольного студента магии. Ох, и достанется же сейчас красавчику — джинн крепко сожмет его в кулаке, все ребра переломает и прическу испортит.
— Убери лапы! Я прик-казываю! — хоть заикаясь, но твердо и громко скомандовал Нарцисс. Но тяжелый кулак Ифрита, словно массивный кусок скалы, продолжал свое движение по направлению к хорошенькому сморщенному носику юноши. Дальнейшего поворота событий никто не ожидал. Нарцисс резко отпрыгнул назад, практически спрятавшись за спину Сирены и закричал. — Не смей ко мне прикасаться своими лапищами! Хочешь, бери эту рыжую! Или лучше — никчемную Пандору!
Юноша не произносил никаких заклинаний, однако, Ифрит замер в воздухе, как будто цементом облитый. Еще бы! Ведь только что Нарцисс легким, почти элегантным, движением руки снял свою серебряную маску-полумесяц и открыл джинну вторую половину своего лица, настолько прекрасного, что даже всемогущий Ифрит времени застыл в изумлении от такой красоты. Теперь он точно не тронет Нарцисса, он не посмеет.
— Да как ты можешь так поступать? — закричала сквозь слезы Сирена, только что ее горячее от переполнявшей любви сердце разбилось вдребезги всего лишь от одной фразы «Хочешь, бери эту рыжую!». Вот так к ней относился тот, без кого она не мыслила свое существование, не могла жить и дышать. Все свое свободное время и внимание девушка отдавала лишь ему, днем мечтала о нем, а ночью он ей снился. И сейчас она наконец-то поняла, какой же была глупой и наивной дурой все это время. Он даже не ценил ее, как друга, ни во что не ставил ее заботу и любовь. К слову, именно любовь сейчас и разбилась в дребезги, как прекрасный, чистый, но никому не нужный хрусталь.
К счастью или, к сожалению, разбитое сердце Сирены не долго оставалось пустым. В тот же миг его пронзила тонкая золотая стрела Купидона, и поселила в нем новое чувство. Бледные щеки девушки, мокрые и блестящие от слез, снова зарделись ярким румянцем. В этот самый момент она смотрела на Тамлина, как он бесстрашно стоял перед Ифритом, и даже не пытался никуда бежать.
«Хочешь, бери эту рыжую!» — снова и снова проносилось в красивой рыжеволосой голове Сирены. Ее зеленые глаза от презрения превратились в узкие щелки и сейчас буравили взглядом белоснежную мантию на спине удаляющегося Нарцисса:
— Убегаешь, красавчик? Вот, так, значит, да?
Но белокурая голова Нарцисса уже скрылась за поворотом.
— А ну вернись! Прекрасное создание! — взревел Ифрит, лупя кулачищами по мраморным стенам, от чего не только толчки повыпрыгивали из кабинок, но все вокруг сотрясалось и рушилось. — Я вас поймаю, щенки!
Больше всего, конечно же, не повезло Пандоре. Нет на ее нечесаную голову не наделся перевернутый унитаз и пока еще не упал ни один булыжник. Огромный валун, свалившийся с потолка, пригвоздил к полу, словно булавкой, ее белую, местами перепачканную, порванную и прожженную мантию. Девушка отчаянно кричала, когда Ифрит протянул к ней свою огромную руку, готовясь просто снести ее, вмять в стену, как букашку, словно локомотив с десятью вагонами.
Арний метался из стороны в сторону, бегая перед носом Ифрита и отвлекая его всякими оскорблениями, то подпрыгивая, то пригибаясь, то швыряя в него разбросанными по полу камнями, постоянно делая сразу по несколько сальто в воздухе и перекатываясь по полу — все, чтобы огромные ручищи джинна были заняты им, а не Пандорой. Так он защищал родную сестру, принимая удар на себя. И на это шоу акробатики и паркура можно было смотреть вечно, не зная, что же победит — удача брата или невезение сестры.
Но мое внимание сейчас всецело принадлежало лишь одному парню в этом полуразрушенном зале… простите туалете. Вот уже три минуты, как я, не моргая, озирался по сторонам в поисках худой сутулой фигурки седовласого Тамлина. Его нигде не было видно! Что же это значит? Проклятье! Неужели, его нечаянно раздавил Ифрит?
Неожиданно мой взгляд наткнулся на знакомые очертания металлического дракона, обившегося вокруг песочных часов. Верно говорили древние Варлоки: «Конец света наступит тогда, когда дракон откроет свою пасть!»
Я же снова протянул руку, чтобы ее закрыть. И в тот момент, по случайности, кто-то другой опустил свою ладонь, чтобы сделать тоже самое. Наши руки соприкоснулись. Я понял вверх свой взгляд, и меня будто током ударило. На меня с интересом смотрели эти родные электрически-голубые глаза. Передо мной стоял никто иной, как сам Тамлин. Хоть постаревший и вымотанный усталостью, но как же он был красив…
Глава 10. Все вокруг продолжает идти не так…
В тот же миг густая черная тень накрыла нас обоих. Я взглянул в голубые глаза Тамлина, распахнутые в ужасе, и увидел в них отражение
