грозит мне физической расправой, и мне смешно от этого. Она ж у меня и мухи не обидит, а тут прям гордая воительница.
— Я не реву. Идемте, а то опоздаем, — я выпустила из крепких объятий сына и смахнула слезинки. Валера и Даша вышли первые, а я замешкала, чтобы немного взять себя в руки и закрыть квартиру. Когда обернулась, поняла, что меня ждет Никита.
— Ну вот, а ты боялась, — пытается шутить парень, но я окидываю его строгим взглядом.
— Никита, это мой сын. Он самое дорогое, что у меня есть в этой жизни. Он самый близкий мне человек, и ты не представляешь, насколько мне страшно разочаровать своего сына, — не хочу начинать сложные разговоры перед выходом, но должна донести свою мысль до Ника.
— Я прекрасно понимаю твое состояние. Но он взрослый парень, и не надо излишне опекать его. Ты задушишь его своей опекой. Пойми ты уже: все, что можно было, вложила в его голову, сейчас он взрослый, может, не до конца сформировавшийся человек, но явно не ребенок. Оттого, что твой сын будет знать, что ты любишь не только его, мир не рухнет. Он не должен быть эгоистом, он должен понимать, что ты тоже хочешь счастья, — слова Никиты немного коробят, но я понимаю, что он прав. Слух цепляется за одну фразу.
— То есть ты уверен, что я тебя люблю? Я же не говорила тебе этого, — перевожу разговор из серьезного в ненавязчивый флирт.
— Да? Странно, — Никита потер задумчиво подбородок, но в глазах пляшут черти.
— Что странно? — я не поняла, о чем он.
— Как ты можешь молчать о своих чувствах ко мне? Меня же невозможно не любить. Я красивый, умный, перспективный и в постели просто бог, — на лице парня самодовольная улыбка, а я прыснула со смеху.
— А еще скромный, — сквозь смех удается ответить.
— Ну, со скромностью ты преувеличиваешь, конечно, — вот и отвлек меня Ник от серьезных тем, и мы с улыбкой заходим в лифт. Даша и Валера уже спустились, не дожидаясь нас.
— Только, прошу, держи себя в руках, не надо никаких объятий и поцелуев на людях. Не смущай меня ни перед твоими родными, ни перед Валерой, — наставительным тоном инструктирую своего кавалера.
— А ты не зажимайся, будь собой, и все будет хорошо, — пытается меня успокоить Никита.
— Легко сказать, — мы вышли из подъезда, и я замерла, растерянно смотря на машину, которую сложно было назвать такси. Я такими уж точно не пользовалась никогда.
— Прошу, — и Никита открыл нам двери.
Стараясь не выглядеть как деревенщина, которая впервые видит такую крутую машину, я усаживаюсь на заднее сиденье. Здесь даже втроем сзади было свободно.
— Мам, вот это машина, — сын не скрывает эмоций, и я улыбаюсь от его непосредственности.
— Да, отец прислал, — Никита доволен, что впечатлил нас.
— Да, я так понимаю, твой отец любит пустить пыль в глаза, — Даша отчего-то недовольно поджимает губ. Спросить, что она имеет в виду, я не решаюсь, но мне кажется, что между ней и отцом Никиты что-то, да назревает.
— Ты прям деда процитировала. Он еще говорит, что пока все проморгаются от этой пыли, отец уже отхапает жирный кусок, — Никита посмеивается, но видно, что это какая-то больная тема, и в машине повисает неприятная тишина.
Дальнейший путь прошел молча. Пробок не было, и мы довольно быстро приехали к ресторану. Вот где продолжилась пыль в глаза, только сейчас это была золотая пыль. Я старалась не крутить головой и не глазеть, чтобы не выдать в себе глубоко провинциального человека.
— Вот это да, — тихо присвистнул Валера.
— Согласна, только постарайся сильно не глазеть, ладно? — Даша шепчет Валере тихо напутствия, а я с ней полностью согласна. Мне бы кто это напоминал все время, а то я залипаю то на картинах, то на украшениях интерьера, то на сцене, на которой певица в золотом платье что-то старается, поет. Гости подъезжают, и нам не дали возможности долго рассматривать ресторан снаружи, а сразу же проводили в гардероб. Если, конечно, это место можно так назвать. Диванчики, зеркала, вешалки с плечиками и услужливый персонал. На выходе нас подкарауливали фотографы.
— Это сейчас что было? — я не ожидала и потому растерялась.
— Это светское мероприятие, и о нем напишет какой-нибудь светский блогер, ну и здесь фотографы, что представляет ресторан. Всегда так, — Никита прям позировал перед камерой, и ответ был такой, будто это все само собой разумеющиеся вещи. Вроде ничего такого не сказал, но так неприятно стало. Я улыбнулась и сделала вид, что каждый месяц хожу по таким тусовкам. Никита собственнически положил мне руку на талию и прижал к себе, а я от неожиданности резко посмотрел на него и вцепилась в полу пиджака. Со всех сторон щелками вспышки фотоаппаратов.
Нам проводили к нашему столику.
— Ты специально устроил это представление? — я зашипела на ухо Никите.
— Прости, — изобразил раскаяние парень, но я по глазам видела: ему ни капельки не стыдно.
— Я же просила, — раздосадовано пробурчала себе под нос, пока Ник помогал мне сесть, отодвигая стул.
Мое недовольное шипение прервал радостный вскрик Алисы, и она подбежала к нам. Маленькая принцесса, не иначе, она чудесно выглядела. А как она смотрела на моего сына, да и он смотрел на нее так же влюбленно, что я даже смутилась. Будто подглядываю за детьми, а они не понимают, что все их эмоции и отношение друг к другу написано у них на лицах.
— Добрый вечер, я так рада вас видеть, — Алиса бросила беглый взгляд на наш столик и махнула рукой девушке в брючном костюме. Она моментально подскочила к ней, и Алиса тоном хозяйки велела переставить наши карточки так, чтобы мы все сидели за столом с юбиляром. Момент и нас уже проводили к центральному столу. Все взгляды уже прибывших гостей были прикованы к нам, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Так и хотелось посмотреть, не поплыл ли макияж и одернуть платье, проверив, не задралось ли оно где-то.
— Отец не будет возражать? — Никита нахмурился, поняв, что будет сидеть с отцом за одним столом.
— Нет, он сам просил так сделать, —
