равномерно, потом — посмотрим. Дальше, поработай с базой химеризации: отбери максимально энергосберегающие улучшения, — на этом я поморщился, жрать ведь, как сволочь, но и совсем отказываться от улучшений просто преступно. — Акцент на противорадиоционную защиту, выживание, увеличение спектра поглощаемой пищи. И боестолкновения.
Указания приняты. Имеются уточняющие вопросы.
— Задавай.
Каков предполагаемый тип противника в боестолкновении? Животные, живые или роботизированные противники? Тип вооружения носителя?
— А чёрт его знает. Готовь все, с расчётом того, что предстоит марш-бросок в две тысячи километров, в условно-опасном окружении. Да и данные для анализа у тебя есть.
Принято. В течение 48 часов список будет предоставлен носителю.
Вот и славно, заключил я, спустился и, под взглядами немаленькой толпы (вот не спится, паразитам таким! А я вот ещё бы часика три-четыре повалялся, но не до того) быстро позавтракал. И выходил из Корчмы уже с барахлом, деловито топая к рядам.
Убил целый день, но нарыл информации как бы не больше, чем от Костика. И нерадостной, прямо скажем, потому что ничего толкового, кроме информации, я практически не получил.
Итак, у меня было чуть больше полутора сотен жоп от бандитов. Казалось бы, немаленькие деньги, всё что нужно — можно купить. А вот фигу мне! Еда — да, продавалась за гроши. Даже я мог на одну жопу питаться, причём не тараканятиной, день а то побольше. Что и логично — модифицированный аграрный сектор у Союза сохранился, проблем с едой во всей ойкумене нет и не предвидится.
А вот дальше начиналась хрень. Самое эффективное из рукопашного — переделанная атомная пила, нахрен мне с СЛУшкой не нужная. И дорогая какая, сволочь!
Огнестрел — слёзы. “Гад”, самый простой и обычный — две сотни жоп! Воздушки — полтысячи! А больше ничего на колхозном рынке и не было, вот вообще! Какие-то невнятные биопушки, я так и не понял что за фигня. Но, с учётом стоимости в пять тысяч — даже не пробовал узнавать.
Оружие было самым дорогим из продаваемого. А вот транспорта просто… не было. Вообще! Про шасси даже заикаться страшно, но спросил. Просто не продавали, ни за какие деньги. Слонов-тягачей и страусов — продавали. Молодь, для развода, а взрослых — шиш!
Снаряжение — запредельно дорогое. Космотрудовское, само собой. Было и кустарное, из каких-то невнятных тканей, которым до биосатина, как до Луны. В неудобной позиции.
Собственно, я хоть что-то купить смог только потому, что у меня было оружие с бандитов. Фактически бартером, выложив все жопы, смог взять рюкзак на шестьдесят литров, походно-туристический, космотрудовский. И всё! Остался аварийный набор, один “гад” и боепитание к нему. Ни жопы, ни черта. Хоть едой смог рюкзак забить — и то хорошо.
А вот информация появилась. Например, космотрудовское, союзприборовское и прочее оборудование и банальная одежда — появляется, причем новое. Это как раз кооператив Снабжения. Продают за жопы, ходят караванами, чинят технику, покупают сломанную.
Кто такие — никто не знает. Ходят в скафандрах высшей защиты поголовно, как я понял. Пользуются техникой, вплоть до железнодорожной. И — всё. Ни конторы, ни посольства, ни магазина. В крупных поселениях появляются более-менее регулярно, значительную часть техники продают под заказ и при предоплате.
А вот с производством выходило так. Помимо запредельно дорогих, но качественных, надёжных, долговечных промтоваров Союза, есть дорогие, но доступные промтовары теперешних кустарей. Сидят эти кустари в городах, и клепают простые инструменты, одежду из натуральных тканей, утварь. И оборудование тоже, кстати: я вот сушилки видел, плуги, культиваторы. Довольно неплохо сделанные, хотя прошлый век, конечно… Мдя, не очень сравнение получилось.
Ну и крупные поселения-городки выходили городскими. Малые — продовольственными. И живут себе, потихоньку, торгуют друг с другом. Такая, не радужная, но и не самая страшная картина. Если бы не куча бандитов — так и вообще неплохо.
В общем, уже почти на закате я оскудевший барахлом, но с удобным рюкзаком направился к выходу из Базара. Вечер и часть ночи пройду, несколько часов посплю, а к полудню, примерно, дойду до города. С конвертором будет спокойнее, да и полезное может что-то попадётся.
Глава 16. Куриное сафари
И вот, иду я к выходу, как ко мне подходит замызганная и оборванная женщина. И плачущим голосом выдаёт такое:
— Добрый человек, муж помер в несунах, пять детей мал мала меньше оставил! Болеют они и недоедают! И сама голодаю-у-у-у… — завыла она.
А я, после всего узнанного, посмотрел на дамочку внимательно. И замызганная-то замызганная, а откровенно пухлая, с жирком. И причитает так: детки — голодные, мужественный муж с работы что-то пёр и помер, от натуги небось. Смилуйся, мол, помоги чем можешь. Вот я не Станиславский, но не верю и всё тут!
Хотя проверить не помешает. Может жир — мутация, а у женщины реальные проблемы. Так что достал я одну из двух оставшихся жоп. Пухлая ладошка под моей ладонью оказалась по мановению ока, я эту ладошку и цапнул. Женщина её вяло подёргала, продолжая нести агитацию о “пятеро-под-лавками”.
А я вгляделся — ни мозолей, ничего такого под грязюкой. Ну и решил проверить Жало в деле: а то отрастил, а зачем — непонятно толком. Женщина на забор образца даже не дёрнулась, продолжая причитать. А в углу зрения замелькали проценты расшифровки и, через пару секунд, появилась небольшая надпись:
Образец генома расшифрован. Соответствие эталонному коду: 93,56 %
Соответственно, почти чистая советская раса, генетически, конечно. И жиры у неё не от болезни, а от обжорства (просто хорошо питаясь Советский Человек не разжиреет!) и безделья. Тем временем попрошайка несла какую-то дичь, об “карте от покойного супруга”, где изображено место несметных богатств. И вот если бы не голодающие дети — не продавала бы такую ценность, но вот надо.
— Дети, говоришь, — протянул я, отпуская ладонь.
— Пятеро, голодные-холодные…
— А меньше жрать не пробовала? — участливо уточнил я. — Тогда и детям бы хватило.
— Я голодаю…
— А бока отожранные у тебя от голодовок, — кивал я.
— Я больна…
— Ты врёшь, — отрезал я, обходя попрошайку.
— Ах ты упырь поганый! Да чтоб тебя маус отымел! Чтоб тебе пусто было! — начала речитатив в новом репертуаре обманщица, набирая темп и страсть возмущенного провалом своего обмана человека. Или его подобия, что более верно.
Но я на неё уже плюнул — видно, что паразитирует на приезжих-покупателях. Люмпенша вульгарная: деклассированный элемент по причине лени и
