class="p1">Только подойдя ближе она, наконец, поняла, что ее смущало — рука, которую парень держал на уровне рта, то сжимая в кулак, то ослабевая пальцы. Пальцы, которые сплошь покрывала кровь, а он и не замечал. Опустил взгляд к испачканной красным руке, но не выглядел испуганным или разочарованным. Уставшим, обессиленным. С тем мертвым и бесстрастным взглядом, которого так боялась Кагами. Но теперь и отравленным чувством вины, которая хлестнула девушку по сердцу обжигающей плетью.
— Нет… — выдохнула Кагами, думая, что упадет без чувств, но в ней вдруг вспыхнула такая злость, что она бросилась на Ястреба чуть ли не с кулаками. Схватила его за отворот куртки и закричала в лицо: — Скажи что-нибудь! Что с ним?! Что случилось?! Я не верю, не может же быть!.. Скажи хоть что-то… пожалуйста!
Внезапно резким движением вырвавшись из хватки девушки, Таками схватил ее за плечо и притянул к себе, заключив в крепких объятиях. Кагами попыталась вырваться, но одного лишь слова хватило, чтобы лишить ее сил:
— Прости…
Она застыла, боялась шелохнуться. Сердце бешено стучало в груди.
— Нет… что произошло? Я… я хочу его видеть. Я не верю тебе, Кейго, я не верю.
— Не стоит, поверь мне.
— Что, блять, значит, не стоит?! — завопила от злости девушка, тщетно пытаясь вырваться из объятий. — Я хочу видеть его! Не важно, что с ним, я!..
— Он умер по дороге в больницу, Нао, — жестко констатировал парень, и от такой прямолинейности Кагами опешила. Даже слезы застыли на ресницах. — Они оба погибли по пути в больницу. Они бы не выжили, не с такими ранами. Мне жаль.
Все, на что хватило Кагами, это обессиленно выдохнуть и уронить голову на плечо парня. Теперь уже ничто не сдерживало слезы скатываться по обветренным щекам. А чувство вины разбухать в груди от монотонного голоса в голове, повторяющего: «они всегда начинают с тех, кто слабее…».
Комментарий к Глава 12: Легкая добыча
Ну что ж, теперь могу с уверенностью заявить, что дальше нас ждет стекло. Много стекла ಥ_ಥ
Глава 13: Знай свое место
Комментарий к Глава 13: Знай свое место
Глава… чет гигантская получилась. Здесь нет стекла, но есть кое-что другое.
And all the kids cried out, “Please stop, you’re scaring me”
I can’t help this awful energy
God damn right, you should be scared of me
Who is in control?
Halsey — Control
— Леди Беркут! Леди Беркут, можно, пожалуйста, с вами сфотографироваться?
— Леди Беркут!
— Красавица, так держать!
Голоса. Голоса окружали ее неразборчивым воем, улыбки фанатов и проходивших мимо людей, словно акварель, растворяющаяся в воде, обретали образы кривых выражений лиц. А в ушах стоял плач. Плач матери Куросаки на похоронах, скорбный взгляд отца, а также колючие обвиняющие взгляды, устремленные ей в спину. В лицо никто не отваживался говорить, что из-за нее погиб такой хороший парень. Удивительно, что в смерти сына Кагами не обвиняли лишь родители Куросаки… они были слишком поглощены горем.
Хоронили парня в открытом гробу. Он словно живой, только бледный и невероятно безмятежный. Ничем не напоминал того человека, которого Кагами увидела в морге больницы. Полуприкрытые глаза, лицо в крови, костяшки сбиты, а грудь исчерчена ранами. Наверное, она кричала так громко, что ее слышала вся больница наверху. Таками тщетно успокаивал ее, попытка сдержать девушку обернулась ему ударом в нос.
— Леди Беркут?..
— О, конечно, простите, — улыбнулась Кагами, подойдя к двум парням с приготовленными к селфи телефонами. — Улыбочку!
Смотря на экран, где рядом с ней улыбались подростки, девушка смотрела на себя и не узнавала. То, что было снаружи, ни разу не отображало ее внутреннее состояние. Либо она научилась делать макияж, либо мастерски прятала эмоции.
Фанатская любовь и внимание впервые за долгое время казались невыносимы. Но это часть ее работы — прятать себя настоящую от толпы, для которой подготовлен идеальный образ Беркута. Как ни странно, работа помогала отвлечься: патрулирование, поимка преступников и хулиганов. Жаль, что под ногами крутились мелкие сошки. Жаль, что Стейна поймала не она…
С другой стороны, грех жаловаться. Этого ублюдка остановили и заперли за решеткой, она слышала, что он напал на подростков, начинающих героев. А ребят в итоге чуть не наказали, пришлось, как и всегда, придумать красивую историю.
Прошло уже больше двух недель с гибели Куросаки… А для нее он будто вчера умер. Спокойный, приходящий на помощь друг, которого она безумно любила. Единственный, в чьей искренности она не сомневалась.
Почему он погиб? Из-за нее? Из-за Ястреба, которого не оказалось рядом? Или из-за комитета, отправившего его на эту миссию? Нет. Парень погиб из-за психопата, возомнившего себя линчевателем согласно своей идеологии. Точка.
Но была и другая проблема. Точнее, две проблемы. Первая, связанная с причудой, откладывалась Харукой Лэн в долгий ящик. Попытка обсудить с ней вопрос ударялась об ответ в духе «ты сейчас не в состоянии это обсуждать, поговорим позже». В связи с таким подходом Кагами раз за разом вспоминала неприятные слова Тени и неохотно приходила к выводу, что ее словно хотели убрать со сцены.
Почему? Тот факт, что она не нравилась председателю, не означал, что она не нравилась обществу. Кагами чувствовала себя полезной, по крайней мере пока. Она изо всех сил держалась, чтобы не сорваться на слезы, чтобы не прикрикнуть на кого-то. Смерть Куросаки серьезно подкосила ее, но ведь она хорошо притворялась бесстрашным и улыбающимся героем. Что не так-то?
Казалось, начальство до инцидента с Куросаки только раздумывало, что с ней делать дальше, но теперь все быстрее приходило к неутешительному заключению. И все из-за второй проблемы.
Слежку Кагами заметила на пятый день после возвращения из Хосу. И наблюдали — причем хреново — за ней не гадкие злодеи, а агенты комитета. Хотела она того или нет, но ей пришлось рассказать Таками о встрече с Тенью. В порыве чувств она выложила все, как есть, практически дословно. Что это Тень подсказал о том, что Стейн нападет в первую очередь на Куросаки, что он спас ее от убийцы героев, причем не единожды…
Тогда это казалось пустяком, точнее, Кагами настолько боялась всего и вся, опьяненная горем, что безоговорочно доверилась Ястребу. Дура. Даже если они любовники, даже если он хорошо к ней относился, в первую очередь он верен государству. Передал ее слова председателю, только укрепив сомнения женщины о герое Беркут. И теперь от нее ни на шаг не отставали агенты. За исключением моментов, когда рядом с ней был
