менять и здесь, и в приемной.
— Да, — согласилась девушка, — я это знаю.
Она выглядела очень молодо, и непонятно, почему Францевы утверждали, что она рыжая, волосы у нее были золотистого цвета.
— Меня зовут Павел, — представился Кудеяров, — можно на «ты» без всякого смущения. Рассказывайте, что с вами произошло.
— Со мной ничего, а вот учительницу убили и как раз под моим окном. Это произошло в четверть второго прошлой ночью. Я живу на втором этаже, вчера ночью сидела, работала, потом подошла к окну и увидела, как из-за мусорной площадки выходит женщина в пуховике. Она перешла дорогу, как раз под моим окном, подняла глаза и увидела меня.
— У вас в комнате был включен свет?
— Нет, только настольная лампа. Но как раз уличный фонарь стоит возле моего окна, и ночью от него в комнате светло как днем. Давно хочу купить шторы, но как-то не получилось. Так вот, женщина подняла голову, увидела меня и, не сбавляя хода, показала на меня указательным пальцем, а потом провела этим пальцем возле своего горла.
— Это точно была женщина?
— Абсолютно точно. Рост не назову, но выше меня, а я метр шестьдесят четыре. Она, может быть, под метр семьдесят. В черном, скорее всего, недешевом плотном пуховике с поднятым на голову капюшоном, который прикрывал ее лоб. Я видела только нижнюю часть лица и глаза. У нее был совершенно страшный взгляд — очень острый, пронизывающий, леденящий, скажем так, и даже как будто насмешливый. Я еще не знала, что она совершила, но испугалась так, что отскочила от окна. Сердце забилось, и я сразу решила, что этот ее жест не пустая угроза. Потом где-то завелся мотор автомобиля, машина уехала, и все стихло.
— По работе двигателя можете угадать, дизельный или бензиновый?
— Наверняка нет, но мне кажется, что это был бензиновый, не отечественный и достаточно большого объема, по тому, как машина заработала, был небольшой рык… Вы понимаете меня?
— Конечно, водитель коснулся педали акселератора и тут же снял ногу.
— И еще: эта женщина была в черных валенках, невысоких таких — до середины голени, может, чуть ниже, и спортивные брюки на ней были неплотно облегающие, но важно, что ноги у этой дамочки стройные, может, даже спортивные. Я продолжала стоять у окна и скоро увидела соседа по дому из соседнего подъезда. Он обнаружил что-то, позвонил… Потом пришел наш участковый, приехала полиция. Я все поняла, и меня затрясло. Хотела выйти сразу и все рассказать, но ноги просто не держали меня. Я такая трусиха! А вдруг убийца где-то рядом и наблюдает, выйду я или нет. И вчера я целый день думала, как поступить. А вдруг мне не поверят, что убийца — женщина, ведь, как все говорят, она сделала это ножом.
— Правильно сделали, что рассказали. А женщина была рыжая?
— Рыжая — это я, — вздохнула девушка, — а волос той женщины я не видела: они были под капюшоном.
— Вы не рыжая, — поспешил успокоить девушку Кудеяров, — вы стопроцентная блондинка, точнее, девяносто девятой пробы. Когда в золото добавляют лигатуру — скажем, серебро, блондинку называют платиновой, хотя там платины ни одного процента. А если там больше пятидесяти процентов меди, то тогда действительно цвет волос кажется рыжим. Но только не у вас.
— Спасибо, утешили, — сказала Нина, — вам, наверное, нужно будет составить фоторобот? А если хотите, если сойдет, так я могу нарисовать — это будет точнее.
— Отлично, но это чуть позже, а сейчас мы подумаем, как вас охранять.
— Я думала остаться здесь, запереться хорошенько. Тем более что внизу находится охрана.
— Это не охрана, а одно название. Я, конечно, могу посадить здесь вооруженного сотрудника, но это тоже не вариант. Здесь нет условий. Вам даже спать негде.
— Я не буду спать, я буду работать. Мне надо просмотреть все сценарии массовых мероприятий: они устарели, и требуется правка.
— Замечательно, — произнес Павел. — А завтра днем что — опять за работу? Нет, вам надо домой. Охранник посидит у вас дома, а вы выспитесь.
— У меня однокомнатная квартира, то есть я снимаю однокомнатную. Она маленькая — квадратных метров всего-ничего. Там не то что прилечь, присесть негде.
Кудеяров задумался, а потом спросил:
— Вы же знакомы с Иваном Адреевичем Карсавиным?
— Да, но это трудно назвать знакомством, мне дали его телефон, я позвонила и попросила о встрече…
— Он приехал, — подхватил Павел, — вы предложили ему провести творческий вечер в Доме кульуры небольшого городка с телевидением и прочим антуражем, а он отказался.
— Вы все знаете?
— Работа такая. Но, если честно, дело не в работе: просто мы с ним старинные приятели, хотя видимся не так часто. Давайте отправимся сейчас к нему, поговорим и подумаем о ночлеге. Конечно, Иван Андреевич предложит вам одну из комнат своего прекрасного дома…
— Нет-нет, — вскричала Нина, — это будет верх наглости и бесстыдства. Остаться у незнакомого, в сущности, мужчины.
— Какая вы все-таки ханжа, Нина Лосева! Вы можете, конечно, остаться здесь или в съемной квартирке, и никто про вас ничего такого не подумает и не скажет, но жизнь, как говорится, дороже. Я хотел вам предложить убежище, где вас точно не достанет никакой злодей. А я бы сам стоял у дверей вашей спальни на страже с мечом в руках.
— С каким мечом? — не поняла девушка.
— С мечом правосудия.
Нина задумалась, но покачала головой.
— Заманчивое предложение, конечно, но я все же отвечу отказом.
Но Кудеяров продолжал настаивать.
— Не хотите остаться в доме старого писателя, я попрошу пристроить вас на ночлег одну пару: у них, правда, овчарка в доме, но думаю, что собака вас не тронет.
— Не пойду к незнакомым людям. Как-то это выше моего понимания о приличиях.
— Тогда я предложу вам пустой особняк. Только его надо прогреть: в нем нет никого уже давно — хозяйка постоянно проживает в Германии. Если согласны, то я пойду и включу газовый котел, через пару часов дом будет настолько теплым, насколько вы пожелаете. А можно и камин растопить — будет еще и романтично.
— Я подумаю.
— Думайте быстрее, потому что сразу поедем растапливать дом, пока он будет согреваться, зайдем к Карсавину, он живет по соседству. И вы обо всем договоритесь с ним: и про творческий вечер, и про телевидение. Но если откажетесь, то представьте, как вы будете сидеть здесь одна в огромном кабинете на сквозняках, как станете вздрагивать от каждого шороха и скрипа, зная, что старик-охранник где-то далеко на первом этаже беспробудно дрыхнет на диване, а если даже не спит, то помочь вам он ничем
